Пепел дорог
Шрифт:
Брезгливо подхватив пакет двумя пальцами левой руки, правой я энергично закрутил ручку стеклоподъемника, намереваясь сделать оконную щель достаточно просторной, для выбросить эту дряни. Но через секунду был остановлен протестующем воплем с галерки:
– Нет! Стой, начальник! Это же спек! Он тучу споранов стоит!
Это был, разумеется, Жаба, разбуженный, вероятно, моим ударом по бардачку.
– Млять! – раздраженно буркнул я, начиная закручивать окно обратно.
– Дуракам везет, – философски подытожила Слеза.
– Да ты задрала уже, в натуре! – вспылил
– Ладно, не дуйся, – ткнула меня локтем в плечо Слеза. – Согласна, перегнула малехо палку.
– Ох ты ж! – подол голос с заднего сиденья проснувшийся следом за товарищем Скунс. – А это там, часом, не перезагрузка кластера начинается?
Глянув в указанном крестником направлении, я увидел примерно в двухстах мерах впереди шапку белого тумана с двух сторон подбирающуюся к нашей дороге. Поглощенные туманом ели вдоль обочины значительно поредели, и из темно зеленых полных жизни деревьев в одночастье превратились в какие-то черные облезлые скелеты.
– Да ты куда прешь-то?! Не видишь, че там? Разворачивай! – завопил я, хватаясь за руль.
Резко тормознув у границы тумана, Слеза возмущенно на меня зыркнула:
– Еще раз так сделаешь, клянусь, руку тебе сломаю!
– Да ты слепая что ли?! Кисляк не видишь?
– Рихтовщик, вот ты вроде опытный игрок, а, как новичок, ведешься на идиотские подначки своих же крестников.
– Так туман же. Вон он…
– Да, туман. Обычный, сука, гребанный туман. Мы подъехали к Большому Гадючьему болоту, и здесь всегда над землей стелется гребанный туман.
– Че? Это, в натуре, что ли обычный туман.
– Уж поверь, если б это был кисляк, ты бы за полкилометра почувствовал его специфический запах.
– Да, кисляком, вроде, не воняет.
– Ну, может, уберешь тогда клешню свою с руля, и позволишь мне ехать дальше?
– Да, да, конечно, – я поспешно отдернул руку.
Девушка снова завела мотор, мы въехали на окруженный туманом асфальт и продолжили дальнейшее движение по дороге.
– А почему болото называется Большим Гадючьим? – как ни в чем не бывало, полюбопытствовал сзади провокатор Скунс.
– Потому что оно охренительно здоровенное, и потому что в болоте водится хренова туча гадюк, – обстоятельно пояснила Слеза и, после короткой паузы, неожиданно продолжила: – Как любые хищные твари Континента, местные гадюки изменены Стиксом. Они, как и все местные твари, пожирая биомассу, развиваются и набирают уровни, но накопленные очки развития уходят у них не в рост и массу, как у остальных тварей, а в концентрацию вырабатываемого железами яда, который у высокоуровневых гадов способен с одного укуса завалить даже элитника… Из-за постоянного тумана над болотом, змей внизу разглядеть практически невозможно, потому охотиться на ползучих гадов решаются лишь обладатели специфических Даров, с иммунитетом к змеиному яду. Но там опять же имеется масса нюансов, в зависимости от уровня гадюки и ступени Дара охотника. Нам с вами углубляться в эти дебри, полагаю, нет смысла, потому как через болото мы спокойно проедем в
– А меня, кстати, однажды укусила гадюка, – припомнил я очередной неприятный эпизод тринадцатилетней давности. – Не здесь, а просто в лесу. И это было чертовски больно.
– Помню, рассказывал, – кивнула Слеза. – Тебя тогда один из подручных Ртути спас. Вовремя сыворотку вколол.
– Точняк.
– Повезло тебе тогда очень, Рихтовщик… Когда тварей в Большом Гадючьим становится слишком много, часть гадюк, в поисках добычи, расползается по окрестностям. И, как правило, это уже достаточно матерые высокоуровневые особи.
– Да-уж. А я, вместо благодарности, Блоху потом, помнишь?..
– Что это? Слышите? – перебил меня вдруг Жаба.
Все тут же замолчали, и в воцарившейся тишине, сквозь тихое урчанье мотора, мы дружно услышали нарастающее сзади стрекотание.
Уже догадываясь, что это может быть, я высунул голову в лихорадочно опущенное окно и увидел, как со стороны оставшегося далеко позади леса над дорогой, вдогонку за нами, несется кавалькада дронов, под предводительством вертолета с ботами.
Ограниченные с обеих сторон болотом, мы не имели возможности свернуть и спрятаться среди деревьев, и для настигающей тучи дронов невольно превращались в прекрасную мишень.
Дистанция между нами и погоней стремительно сокращалась. Оставались считанные секунды до того, как дроны выйдут на убойную позицию и откроют ураганный огонь.
Глава 8
Глава 8, в которой, отводя одну беду, я по уши проваливаюсь в другую
Я решительно распахнул дверь, не без усилия преодолев сопротивление встречного воздуха, и, ухватившись второй рукой за крышу, полез наружу.
– Рихтовщик, мля! Че ты, бедовая твоя голова, снова втихушку задумал? – раздался вслед раздраженный окрик Слезы.
– Гони! Попробую их остановить! – бросил я подруге, не оборачиваясь.
– Да там вертолет, псих ты отмороженный! Че ты в одиночку…
Не дослушав гневную отповедь девушки, я отчаянным рывком лихо забросил тело на крышу.
Оказавшись на верху, тут же шепнул фраза-активатор защитного Дара.
– Пламя!
И через секунду над телом, как вторая одежда, мягким белесым огнем полыхнула защитная аура, на следующие пятнадцать минут превратившая меня в неуязвимую для пуль невидимку.
Убедившись в активации первого Дара, я без заминки тут же озвучил фразу-активатор второго:
– Пухом!
В теле мгновенно появилась потрясающая легкость, и сразу отпала нужда мертвой хваткой с двух сторон сжимать края крыши, чтоб встречным воздушным потоком не снесло с удирающего от погони фургона. Разумеется, ураганный ветер никуда не пропал, но, чтобы удержать на крыше ставшее невесомым тело, теперь с лихвой хватало одной левой. А в освободившейся правой тут же хищно застрекотала призванная из ячейки Шпора.