Пепел и крылья
Шрифт:
– Хм, ну пошли, посмотрим, – усмехнулась аллати.
Когда они подошли к углу между почерневшими шкафами, Уна подняла фонарь, чтобы лучше было видно. Угол был пуст – в нём пылились лишь небольшой столик и изогнутая труба.
– Но я отчётливо слышала… – начала было оправдываться Эша.
– Я тебе верю.
Маан подошла вплотную к столику и поманила элвинг.
– Видишь эту трубу? Давным-давно она служила прежним хозяевам этого дома для связи. Башня немаленькая – попробуй, докричись.
Маан показала на рожок:
– Эта труба идёт через весь дом, и детская спальня как раз под нами. А то, что сироты
Уна улыбнулась, взглянув на озадаченное лицо Эши.
– Надеюсь, я удовлетворила любопытство Ашри Искательницы Приключений?
– Почти, – Эша подумала и спросила: – А что это за сундуки тут повсюду.
– Прекрасные, правда? – Маан любовно погладила ближайшую шкатулку на столе. – Один мастер пожертвовал нам целую сотню музыкальных ящичков, чтобы дети, отправляясь в новый дом, приносили с собой музыку. Кварта уже нашла новых хозяев, как сироты нашли семьи. Это действительно чудесно и очень символично, ведь дети – это радость и музыка души.
– А почему они заперты?
– Это маленькая игра. Малыш выбирает ключик и потом находит именно свою мелодию. Но у нас есть особая шкатулка, что хранит наш приют.
– Волшебная мелодия?
– Да, именно, волшебная мелодия. Хочешь послушать?
– Не сегодня, и не в этой жуткой темноте.
– Как знаешь. Но если надумаешь, обращайся. Эта песнь западает прямо в душу, и её невозможно забыть, – Уна подумала и добавила. – Она словно живёт в тебе.
– Звучит как-то жутковато, – рассмеялась Эша, но увидев недоумение в глазах Маан, примирительно подняла руки. – Прости, ты же знаешь, я всегда была не особо музыкальна. Даже окарина у меня самая простая.
Эша и Уна вышли на лестницу. Элвинг заметила, что аллати на этот раз заперла этаж на ключ. Всё ещё чувствуя вину, элвинг попыталась сменить тему.
– Слушай, Уна, Зурри совсем истосковался по Сиоле. Может, устроить им встречу, чтобы бистеныш успокоился?
Маан нахмурилась, но кивнула.
– Я спрошу её новый дом, но, думаю, не должно возникнуть проблем.
– Ну и славно. Доброй ночи, Уна.
– Да хранят звёзды твой сон, Ашри.
Эша наконец-то дошла до своей временной обители, и обнаружила, что полдюжины кошек-шаати развалились на её кровати.
– Двигайтесь, блохастые! – дёрнула покрывало элвинг.
Кошки недовольно замяукали, некоторые нехотя спрыгнули, зашипев, когда элвинг кинула на кровать ремень и очки, потревожив их сон.
Хорошенько вытерев волосы, элвинг вышла на балкон, чтобы повесить сушить полотенце и рубашку. Аббарр был прекрасен ночью в свете оранжевых пузатых фонарей, реками сияющего янтаря повторяющих изгибы лепестков и улочек Чёрного Цветка. Эша залюбовалась видом. На бархате неба то тут, то там мелькали силуэты шаати, возвращающихся домой. Главные шпили Аббарра – башни Орму, Силы и Син, были подобны волшебным лестницам в небеса.
Втянув прохладный ночной воздух, Эша собралась было уйти, но заметила, как от крыльца приюта отделилась тень и, пройдя вперёд по улице, нырнула в переулок.
– Уна? Куда это тебя понесло на ночь глядя?
Силуэт ещё пару раз мелькнул между домами, пока совсем
– Да я смотрю, у вас есть свои тайны, Вэлла Маан, – хитро улыбнулась Эша.
Маан сдержала слово и устроила свидание Сиолы с Зурри в парке у Павильона Чудес.
Бистеныш был счастлив, когда шагал рядом с Ашри на встречу с подругой.
Утром, узнав от Вэллы Маан о том, что сегодня в полдень он увидит Сиолу, Зурри разве что колесом не ходил от радости. А затем синим вихрем побежал готовиться. Он прилежно вымылся три раза, натёр до блеска макушку, надел парадную одежду, отличавшуюся от обычной лишь ярко-оранжевым шейным платком, что вкупе с природной синевой биста делало его похожим на птицу тук. Зурри знал, что тук – это самое яркое создание водных лесов Архипелага. Он даже видел это неземной красоты существо, когда Вэлла Уна водила его и других приютских малышей на ярмарку. Яркая, переливчатая, словно сотканная из драгоценных кристаллов, птица за небольшую плату своему владельцу развлекала посетителей, вытаскивая печенья с предсказаниями.
Денег у Зурри не было, и он мог лишь слушать, что сулит судьба другим. Тук была как само провидение – словно соткана из огня. Будто пламя приняло форму мудрой птицы и, сверкая, стало посредником, мостиком между реальностью и волшебным миром. И вот, когда в очередной раз тук взмахнула своими сказочными крыльями, в воздух взлетела яркая искра. Огненный лепесток закружил на фоне небесной синевы. Зурри храбро бросился через толпу и спас этот маленький кусочек волшебства. Вытянув ладони, он поймал перо прежде, чем оно коснулось земли. Бистеныша, правда, чуть не затоптал гвар, а потом от души наказала Вэлла Маан, но перо заняло почётное место в заветной коробке сокровищ. И сейчас огонёк тука сиял на маленькой индиговой шапочке.
Зурри пригладил рубаху на животе, перебрал когтистыми пальцами ног, прежде чем надеть до блеска начищенные сандалии, а затем, оглянувшись и удостоверившись, что его никто не видит, отодвинул половицу, достал коробочку и извлёк оттуда великолепный зелёный леденец в виде птераха. Совершенно новый, ни разу не лизанный! Втянув большим носом чудесный мятный запах лакомства, Зурри зажмурился и сглотнул слюну. Накануне он купил это великолепие на деньги, которые заработал, помогая Вэл Стуриону. Чем ужасно гордился.
Замотав подарок в лист пергамента, выпрошенного у Вэллы Маан, Зурри завязал бантом атласную зелёную ленточку. Придирчиво оглядев свёрток со всех сторон, малыш остался доволен: он был готов к грядущей встрече.
Сидя в тенистом парке, Эша наблюдала, как Зурри трещит без умолку, рассказывая новости Сиоле. Девочка казалась немного отстранённой, под глазами залегли серые тени. Но в целом она выглядела вполне здоровой.
– Бедняжка очень горюет, – сказала Вэлла Критару, перехватив взгляд Эши, и пояснила: – Кошка-нянька, пришедшая с ней, умерла вчера к ночи.