Пепел и лёд
Шрифт:
– А цвет нитей похож? Может, мы не там роем, и эта твоя Веста и есть убийца? Просто так, крышу снесло, безо всяких обоснуев?
Джеральд взволнованно мерил шагами кабинет. Из угла в угол каждый раз получалось ровно восемь. Сидеть в кресле он не мог, нетерпение и нездоровый охотничий азарт мешали ему последнее время даже спать нормально.
Лекса отрицательно покачала головой.
– Я их видела на занятиях, обеих. У одной бирюзовые нити, у другой ярко-голубые. Обе целители, кстати, так что теоретически больше подходят как жертвы, чем как
Король насупился, окинул Лексу придирчивым взглядом. Она только хмыкнула. Величество, ректора и Дана она просканировала еще на совещании, ни на одном подчиняюще-маскировочных заклятий или амулетов не было. А на ней его просто некуда было спрятать. Все на виду.
Джерри и сам сообразил, но на всякий случай проверил. Деятельная натура монарха требовала хоть каких-то активных телодвижений. Необходимость сидеть и ждать, пока другие расследуют, его просто убивала.
Лекса его понимала.
На сегодня от нее больше ничего не зависело. Флинн, вызванный среди ночи к Величеству, получит ворох заданий, завтра-послезавтра будут результаты, тогда и будет ясно - допрашивать девиц с пристрастием, или сразу под замок.
В виновность Весты не верилось никак. Каро больше подходила под получившийся у них портрет, но откуда ей знать такие тонкости и подробности древнего ритуала? Это не гадание, подобные сведения даже в закрытой части библиотеки не найти.
И цвет энергии - невозможно его замаскировать или изменить. Уж что есть. А ярко-голубой электрик нитей Каро ну никаким образом не походил на темно-синие плетения убийцы.
Лекса в задумчивости телепортировалась, не сразу осознав, что оказалась вовсе не в квартире, куда вроде бы собиралась, а на крыше общежития.
Кровавые следы уже убрали, знаки затерли, чтобы любопытные студенты не пытались перерисовать и повторить. Только экспериментаторов им еще не хватало для полного счастья. Ребята Флинна постарались на славу - о том, что здесь три часа назад провели кровавый ритуал, не напоминало ничего. Пустая каменная площадка крыши. По краям, у самого ограждения, еще сохранилось немного снега.
Свежие белые хлопья посыпались с неба, как по заказу, прикрывая нескромно обнаженные плиты. Скоро остывающие следы пентаграммы засыпет совсем, и ничто не будет напоминать о пяти смертях невинных девочек.
Они были далеко не идеальными людьми и студентками, но смерти, тем более такой мучительной, не заслужили.
Лекса вспомнила собственные переживания в подобной ситуации. Выворачивающая наизнанку боль, когда магия выпивается из тебя, выжимая досуха потоки внутри тела. Отключиться не получится, контроль держит прочно - жертва должна осознавать себя, иначе энергия не льётся. Бессознательный маг бесполезнее деревяшки.
Обняв себя за локти, магичка застыла на краю асотеи, переживая заново события
– 18-
Дан
Дан нашёл ее на крыше. Она стояла к нему спиной, обняв себя руками, будто защищаясь от мороза. Помогало не сильно - плечи уже покрылись сыпавшимся сверху снегом, который даже не таял - настолько Лекса успела закоченеть.
Не раздумывая, Дан стянул с себя ненавистный смокинг и, накинув ненавязчивое согревающее заклятие, укрыл магичку. Ему уже давно хотелось сделать нечто подобное. Очень уж Лекса была раздета в этом платье, аж смотреть холодно.
Она утонула в его одежде с головой, и Дан ощутил моментальный укол собственничества - Лекса казалась хрупкой и уязвимой в его руках. Хотелось защитить ее от всего мира, но учитывая характер и способности магички, скорее от неё надо было защищать мир.
Очевидно, такая его миссия в жизни.
И за прошедшие несколько часов он успел с этим смириться.
В том, что ее татуировки - предмет гордости, он уже сомневался. Скорее, постоянное напоминание себе самой о том, сколько народу ей пришлось казнить на благо короны.
Дан безотчетным движением потер ее плечи, там, где начинались цветные узоры на коже, разминая застывшие от мороза и нервного напряжения мышцы.
– Ты тоже будешь считать меня монстром?
– Лекса бросила на него быстрый взгляд через плечо.
– Помню, когда я попросила русалов наколоть мне земные цветы, они сначала долго не могли поверить в то, что я правда убила столько народу. А потом мастер объяснил мне все тонкости своего дела, чтобы я смогла сделать их сама. Прикасаться ко мне он побрезговал.
Дан стиснул пальцы на ее плечах, и тут же разжал, побоявшись, что причинит боль. Хотя внутри ей было наверняка еще больнее. Сама себе делала татуировки?
Адское жжение, концентрация, твёрдая рука - как она умудрилась все провернуть в одиночку? Он только лечил последствия татуировок, пару раз - братья баловались по малолетству, а он как целитель получал отголоски их переживаний.
Переживания были не из приятных.
Но получается, она была у русалов больше пятисот лет назад, когда еще не состояла при дворе как официальный маг.
Кого она тогда убила в таком количестве?
– Сколько их было?
– он спросил не совсем то, что собирался, но так получилось даже лучше. Не спрашивать же, в самом деле - когда ты успела поубивать столько народу?
– Две тысячи восемьсот девятнадцать человек. Женщины, дети, старики в том числе. Ты все еще не считаешь меня монстром?
– Я предпочитаю сначала выслушать историю целиком.
– мягко ответил Дан. Он уже понял, что язвительность и эпатажность - всего лишь защитная маска глубоко страдающего человека, и не собирался больше делать поспешных выводов. Хватит того, что он месяц считал ее бессовестной убийцей.