Пепел и пыль

nastiel

Артур бегом пускается по ступенькам. Я же иду, едва перебирая ногами. У меня и до этого не было сил, а сейчас чувствую себя так, словно меня пропустили через соковыжималку. Останавливаюсь у главной двери. Артур выходит первым и оставляет

дверь открытой для меня. Не знаю, насколько раннее сейчас утро, но солнце уже взошло. Его лучи попадают мне на грудь, руки и ноги, но лицо, всё ещё замерев у порога и не решаясь идти дальше, я держу в тени.

Артур успевает исчезнуть из поля зрения, видимо, позабыв проверить, следую ли я за ним.

Стоит мне только остаться одной, как воспоминания о прошлом настоящем и о том настоящем, что встретило меня здесь, накладываются друг на друга. Правы люди, говорящие, что инициатива наказуема! Я жила в своём мире, и всё было прекрасно, но вот решила выйти за его пределы, и меня снесло лавиной, уничтожившей всё, чем я когда-либо дорожила.

Злость переполняет меня и остаётся в горле горьким послевкусием. Я хотела помешать одним наказать других, а в итоге попросту поменялась местами с тем, кого ждал печальный конец, и затянула на собственной шее тугую петлю сожаления.

Я не представляю, как жить дальше. Так хотела вернуться домой, но теперь, когда оказалась здесь, понимаю, что от привычного мне места ни осталось и следа. Как сделать вид, что всё нормально, если единственное,

о чём могу думать — это потерянные люди и потерянные мгновенья?

Я продолжаю смотреть на происходящее на улице через дверной проём до тех пор, пока в нём снова не появляется Артур.

— Что стоим? Кого ждём? — спрашивает он. — Кофе само себя не купит. — Артур протягивает мне руку, не заходя в штаб, и я вижу в ней путеводную нить, связывающую два мира: тот, который у меня был раньше и чей вес я отныне и навеки буду нести на своих плечах в качестве напоминания, и тот, который новый, но совсем не дивный. — Идём?

Я гляжу на его перевёрнутую тыльной стороной ладонь и вспоминаю день, когда два незнакомых парня открыли портал в мою комнату. Тогда, как и сейчас, у меня был выбор: остаться или принять свою судьбу такой, какая она есть — черновой вариант, без цензур и редактуры: минута на прочтение и бегом на сцену, а там импровизируй, как душе угодно.

В тот день, а, точнее, ночь, я, пожалуй, впервые в жизни отказалась от роли сидящего в зрительском зале и рискнула выйти на первый план. И вот, чем всё обернулось. Жалею ли я? Не передать словами, как. Только вот одна мысль не даёт покоя: вдруг, в этот раз всё будет по-другому?

Я принимаю руку Артура и говорю:

— Идём.

А он в ответ тянет меня за собой.