Пепел и сталь
Шрифт:
— Мастер Бриз несколько эгоистичен для того, чтобы обзавестись семьей, мне так кажется. А мастер Доксон никогда не говорит на эту тему, но я подозреваю, что в прошлом у него были какие-то тяжелые переживания. Как нетрудно догадаться, это обычное дело для скаа с плантаций.
— Доксон с плантаций? — изумленно переспросила Вин.
— Да. Неужели ты никогда просто так не разговариваешь со своими друзьями, госпожа?
«Друзья. У меня есть друзья».
Это была странная мысль, порождавшая странные чувства.
— Неважно, — сказал Сэйзед. — Мне нужно
— Да, конечно, — пробормотала Вин, вставая и расправляя юбку. — Спасибо, Сэйзед.
Доксона она нашла в кабинете для гостей. Он что-то писал, а рядом на столе лежали аккуратные стопки бумаг. Доксон был одет в обычный для знатного человека костюм, и в этой одежде он явно чувствовал себя лучше, чем другие члены команды. Кельсер всегда выглядел чересчур броско, Бриз — безупречно и в то же время слишком роскошно, а вот Доксон смотрелся естественно.
Когда Вин вошла в кабинет, он поднял голову.
— Вин? Извини… мне следовало послать за тобой. Но мне почему-то казалось, что тебя нет дома.
— Да, в последние дни меня частенько не бывает, — ответила она, закрывая за собой дверь. — Но сегодня я здесь. Мне надоело слушать, как знать болтает о пустяках за ужином.
— Могу себе представить, — улыбнулся Доксон. — Присаживайся.
Вин кивнула, подходя к столу. Ей нравились тишина и уют кабинета. Он был выдержан в теплых тонах и отделан деревом. Снаружи еще не стемнело, но Доксон уже задернул занавески и работал при свече.
— Есть новости от Кельсера? — спросила Вин, усевшись.
— Нет, — покачал головой Доксон и отложил бумагу. — И неудивительно. Он не собирался задерживаться в пещерах, так что отправлять посланца было бы глупо… Кельсер алломант, он может передвигаться быстрее верхового. Но я думаю, его не будет еще несколько дней. Это же Кельсер, в конце концов.
Вин кивнула, не зная, что еще сказать. Она не слишком часто общалась с Доксоном, во всяком случае, не проводила с ним так много времени, как с Кельсером и Сэйзедом… или даже с Хэмом и Бризом. Но он казался добрым человеком. Очень надежным и очень умным. И в то время как другие вносили свой вклад в общее дело той или иной алломантической силой, Доксона ценили просто благодаря его организаторским способностям.
Когда нужно было что-нибудь раздобыть — например, платья для Вин. — Доксон делал это мгновенно. Когда нужно было арендовать дом, или закупить припасы, или организовать охрану, Доксон все устраивал. Он не шел в авангарде, не обманывал вельмож, не сражался в тумане, не набирал солдат. Однако без него, как подозревала Вин, вся команда просто развалилась бы.
«Он хороший человек, — сказала она себе. — Он не будет возражать, если я задам вопрос…»
— Докс, а как вообще живется людям на плантациях?
— Э-э… на плантациях?
Вин кивнула.
— Ты ведь там вырос? Ты с плантации?
— Да, — не спеша заговорил Доксон. — Я оттуда. Как там живут? Не знаю, что ответить, Вин. Это тяжелая жизнь, но жизнь большинства скаа тяжела. Нам
— Ты как-то очень спокойно говоришь об этом, — тихо сказала Вин.
Доксон пожал плечами.
— Это было давно, Вин. Я не думаю, что жизнь на плантациях чрезмерно тяжела. Это просто жизнь, и другой мы не знали. На самом деле теперь мне известно, что на фоне других владельцев плантаций мой лорд был еще ничего.
— Тогда почему ты сбежал?
Доксон помолчал.
— Были причины, — сказал он наконец, и в голосе его прозвучала боль. — Ты знаешь, что по закону лорд вправе взять себе любую женщину-скаа, какую пожелает?
Вин кивнула.
— Да, но потом он обязан сразу же убить ее…
— Или не сразу, а немного погодя, — кивнул Доксон. — Но так, чтобы она не смогла родить ребенка-полукровку.
— И лорд забрал женщину, которую ты любил?
Доксон кивнул.
— Я предпочитаю не говорить об этом. Не потому что не в силах, а потому что в этом нет смысла. Я не единственный скаа, потерявший возлюбленную из-за страсти лорда или, скорее, из-за его безразличия. Могу поспорить даже, что трудно найти скаа, который не потерял бы любимого человека из-за вельможи. Так уж устроен наш мир.
— А кем она была?
— Обычной девушкой с плантации. Я же сказал, в моей истории нет ничего особенного. Я помню, как… как мы прокрадывались между хижинами по ночам, чтобы встретиться. Все нам помогали, прятали от надсмотрщиков… нам ведь не разрешалось выходить из жилищ после наступления темноты. Я ради нее впервые преодолел страх перед туманом, и хотя многие думали, что бродить по ночам опасно, другие, не столь суеверные, поощряли меня. Наверное, их воодушевляла романтичность нашей истории. Мы с Кариен напомнили им, что в жизни есть смысл. А когда мою Кариен забрал лорд Девинше… и на следующее утро ее тело вернули нам для похорон… мне стало невыносимо оставаться в хижинах скаа. Вечером я сбежал. Я не знал, есть ли на свете места лучше плантаций, но я просто не мог находиться там, не мог видеть родных Кариен, не мог видеть лорда Девинше…
Доксон вздохнул, качая головой. Вин наконец — впервые — увидела на его лице отражение чувств.
— Знаешь, — сказал он, — меня иной раз изумляет, что мы вообще живем. После того, что они сделали с нами, после смертей и пыток, у нас вроде бы не должно было остаться ни любви, ни надежды. Но это не так. Скаа продолжают любить. Они все так же пытаются обзаводиться семьями и бороться. Я имею в виду, как мы тут… мы согласны вести безумную войну, задуманную Кельсером, мы сопротивляемся богу, который, как мы прекрасно понимаем, просто перережет всех нас.