Пепел и сталь
Шрифт:
— Ну это было забавно, — весело сказал Кельсер.
Вин промолчала. Кельсер уселся на лежавший неподалеку камень, явно желая дать девушке возможность прийти в себя. Она быстро опомнилась и воспламенила свинец, чтобы взбодриться.
— У тебя неплохо получилось, — заметил Кельсер.
— Я чуть не погибла.
— Такое со всеми случается в первый раз, — утешил ее Кельсер. — Тянуть силой железа и толкать силой стали — опасное искусство. Ты можешь пораниться куском металла, который сама же вонзишь в собственное тело, ты можешь прыгнуть — и потерять якорь внизу, ты можешь
Вин кивнула, потом, немного помолчав, потрогала свое ухо.
— Сережка, — сказала она. — Мне нельзя будет носить ее.
— У нее есть застежка? — спросил Кельсер.
Вин отрицательно покачала головой.
— Нет, это совсем маленькая сережка, простой гвоздик, загнутый вниз.
— Тогда ничего страшного, — решил Кельсер. — Металлы внутри тела — включая те крупицы, что ты проглотила, — невозможно притянуть или оттолкнуть. Иначе другие алломанты выуживали бы металл из твоего желудка, и ты бы не успевала воспламенить его.
«Вот это полезное знание», — подумала Вин.
— Именно поэтому «стальные» инквизиторы ходят с металлическими прутьями в глазах. Металл пронзает их тело, и на него не в состоянии воздействовать другие алломанты. Носи свою серьгу — она совсем маленькая, так что вряд ли представляет опасность, зато ты сама в крайнем случае сможешь ее использовать как оружие.
— Ладно…
— Ну, ты готова двигаться дальше?
Вин окинула взглядом стену, мысленно приготовившись к прыжку, и кивнула.
— Нет, мы не возвращаемся, — уточнил Кельсер. — Идем.
Вин нахмурилась, когда Кельсер пошел в туман.
«Похоже, у него есть какая-то цель, — подумала она. — Или он действительно решил просто побродить вокруг города?»
Угадать мысли Кельсера было невозможно, потому что он всегда держатся одинаково: вежливо и весело и на его лице ничего не отражалось.
Вин поспешила за ним, не желая оставаться одна в тумане. Вокруг Лютадели раскинулась пустошь, где росли только чахлые кусты и сорная трава. Колючки и сухие листья, присыпанные золой и пеплом после недавнего дождя, цеплялись за плащи. Ветки и трава, влажные от тумана, бесшумно гнулись под ногами.
Они прошли мимо нескольких куч золы, вывезенной из города. Вообще-то обычно пепел и золу бросали в реку Каннерал, протекавшую через Лютадель. Вода куда-то уносила их — по крайней мере так считала Вин. Ведь иначе континент уже давным-давно был бы погребен под пеплом.
Вин старалась держаться поближе к Кельсеру. Хотя ей приходилось путешествовать между городами, она всегда шла вместе со скаа-бурлаками. Множество лодок и барж сновало взад-вперед по канатам Последней империи, и знатные люди, как правило, перетаскивали суда с помощью не лошадей, а скаа. Те шагали по дорогам вдоль берегов каналов и тянули суда. Это была тяжелая работа, но она давала возможность путешествовать, — а ведь большинство
То, что Вин прежде постоянно бродила от города к городу, зависело не от нее: так решал Рин. Он ужасно боялся оказаться запертым где-нибудь. Обычно он сам находил для них с Вин суда, и вместе с бурлаками они добирались до нового места жительства. Но и там Рин не задерживался дольше чем на год. Он всегда двигался, всегда куда-то спешил. Как будто убегал от чего-то.
Вин и Кельсер шли все дальше. Ночью голые холмы и поросшая редким кустарником равнина казались угрожающей, запретной территорией. Вин молчала и вообще старалась производить как можно меньше шума. Она слышала немало историй о том, что происходит за пределами городов по ночам, и сплошной туман — даже при том, что чувства Вин обостряло олово, — заставлял ее чувствовать себя так, словно за ней следили.
Это ощущение усиливалось по мере того, как они с Кельсером продвигались вперед. А потом Вин услышала какие-то звуки. Они были приглушенными, слабыми… как будто шуршала трава и шаркали неподалеку чьи-то ноги, но шаги скрадывал туман…
«Ты просто сходишь с ума!» — строго сказала себе Вин, подпрыгнув от очередного воображаемого звука.
Наконец она почувствовала, что просто не в силах вынести это.
— Кельсер! — окликнула она шепотом, и собственный голос показался ей нестерпимо громким. — Мне кажется, там кто-то есть.
— А? — промычал Кельсер.
Он, похоже, глубоко задумался.
— Мне кажется, за нами кто-то идет!
— Ах, — вздохнул Кельсер. — Ну да, конечно. Это туманный дух.
Вин застыла как вкопанная, а Кельсер продолжал спокойно шагать вперед.
— Кельсер! — вскрикнула Вин, заставив его остановиться. — Ты хочешь сказать, они действительно существуют?
— Само собой, — ответил Кельсер. — Иначе откуда бы взялись все эти легенды?
Вин стояла, не в силах шевельнуться от потрясения.
— Хочешь на него посмотреть? — спросил Кельсер.
— Посмотреть на туманного призрака? — пролепетала Вин. — Да ты…
Она замолчала.
Кельсер усмехнулся и вернулся к ней.
— Туманные духи, может, и выглядят странновато, но они относительно безвредны. Они в основном падальщики. Ну, идем же!
Он пошел вперед, махнув рукой Вин, чтобы та поспешила. Вин тронулась с места, хоть и неохотно, и все же ее охватило какое-то болезненное любопытство. Кельсер шагал быстро, направляясь к вершине холмика. Потом он присел, жестом велев Вин сделать то же самое.
— Они не очень хорошо слышат, — негромко сказал он, когда Вин опустилась на колени рядом с ним — прямо на жесткую, усыпанную пеплом и золой землю. — Но у них очень острое обоняние, точнее, осязание. Наверное, призрак идет по нашему следу, надеясь, что мы выбросим или уроним что-нибудь съедобное.
Вин поежилась.
— Я ничего не вижу, — сказала она, всматриваясь в туман в поисках какой-нибудь фигуры.
— Вон там, — Кельсер показал на невысокий холмик.
Вин прищурилась, воображая некое существо, припавшее к вершине холма и смотрящее прямо на нее.