Пепел и сталь
Шрифт:
— Значит, — тихо спросила она, — инквизитор до сих пор чует мой след?
Кельсер кивнул, выпрямляясь.
— Это я виновата, — сказала Вин. — Улеф и все остальные…
— Виноват Камон, — резко перебил ее Кельсер. — Это он додумался надуть поручителя. — Помолчав немного, Кельсер внимательно посмотрел на Вин и спросил: — Ты как, справишься?
Вин еще раз глянула на изуродованное тело Улефа, стараясь быть сильной, и пожала плечами.
— Никто из них не был мне другом.
— Звучит довольно жестоко,
— Я знаю, — согласилась она с коротким кивком.
Кельсер еще какое-то время смотрел на нее, потом отошел и заговорил с Доксоном.
Вин покосилась на раны Улефа. Выглядели они так, словно над юношей поработала стая взбесившихся зверей, а не один-единственный человек.
«У инквизитора должны быть помощники, — решила Вин. — Не верится, что кто-то один, пусть даже инквизитор, мог сотворить такое».
Тела лежали кучей у задней двери, но Вин быстро прикинула, что абсолютное большинство шайки осталось в общей комнате. В одиночку никто не мог расправиться с ними так поспешно… или мог?
«Мы слишком многого не знаем об инквизиторах, — сказал ей как-то Кельсер. — Они вообще не подчиняются привычным законам».
Вин содрогнулась всем телом.
На лестнице прозвучали шаги, и в двери показалась знакомая фигура Хэма. Он держал в руке фонарь.
— Все спокойно, — доложил Хэм. — Ни поручителей, ни городской стражи.
— Это в их духе, — вздохнул Кельсер. — Хотят, чтобы местные жители сами обнаружили бойню… а трупы здесь оставили как предупреждение.
Все замолчали, и только Сэйзед что-то негромко бормотал в углу. Вин осторожно подошла, прислушиваясь к ритмичному звучанию его голоса. Наконец он замолчал, закрыл глаза и склонил голову.
— Что это было? — спросила Вин, когда Сэйзед снова открыл глаза.
— Молитва, — ответил террисанин. — Молитва народа каззи, специально для мертвых. Она читается, чтобы пробудить души умерших и высвободить их из тел — тогда они могут вернуться на Гору духов. — Сэйзед посмотрел на Вин. — Если хочешь, госпожа, я научу тебя этой вере. Каззи были интересным народом… они многое знали о смерти.
Вин покачала головой.
— Не сейчас. Ты говоришь, их молитва… ты и сам исповедуешь эту веру?
— Я исповедую все веры.
Вин нахмурилась.
— И что, они никогда не противоречат друг другу?
Сэйзед улыбнулся.
— О, противоречат, и очень часто! Просто я вижу истину, скрытую за всеми ними… и верю в то, что каждую религию необходимо помнить.
— Но как ты решаешь, какую именно молитву читать в определенный момент?
— Я просто вспоминаю ту, что кажется подходящей, — тихо ответил Сэйзед, окидывая взглядом страшную картину смерти.
— Кел, — позвал Доксон из глубины комнаты, — иди сюда, посмотри.
Кельсер направился туда, и Вин последовала за ним. Доксон стоял у двери, которая вела в длинную, похожую на коридор
Но в спальне оказался всего один труп, привязанный к стулу. В слабом свете Вин разглядела, что глаза у него выколоты. Кельсер некоторое время осматривал труп.
— Это тот самый человек, которому я передал руководство, — сказал он наконец.
— Да, это Милев, — подтвердила Вин. — А что с ним случилось?
— Его убивали медленно, — ответил Кельсер. — Посмотри, сколько крови на полу, как искалечены руки и ноги… Да, он долго кричал и сопротивлялся.
— Его пытали, — уточнил Доксон.
Вин похолодела и посмотрела на Кельсера.
— Не следует ли нам сменить базу? — спросил Хэм.
Кельсер медленно покачал головой.
— Когда Клабс приходил сюда, он отлично маскировался и даже скрывал свою хромоту. Он курильщик, и его профессия — заметать следы. Его не удастся найти, расспрашивая прохожих на улице. Нет, никто из шайки Милева не мог о нем рассказать… нам ничего не грозит.
Однако ни Кельсер, ни кто-либо другой ни словом не упомянул об очевидном. Ведь как-то же инквизитор отыскал эту берлогу…
Кельсер вернулся в общую комнату, отвел Доксона в сторону и тихо заговорил с ним о чем-то. Вин хотела подобраться поближе, но Сэйзед остановил ее, положив руку на плечо.
— Госпожа Вин, — неодобрительно произнес он, — если бы мастер Кельсер желал, чтобы мы слышали разговор, он вполне мог бы говорить достаточно громко.
Вин бросила на террисанина злой взгляд. Потом потянулась мыслью внутрь себя и воспламенила олово.
От внезапно усилившегося запаха крови она пошатнулась. Теперь она различала дыхание Сэйзеда. В комнате уже не было темно — наоборот, от ослепительного света двух фонарей у Вин заслезились глаза. Ей стало трудно дышать в тяжелом, застоявшемся воздухе.
Зато она отчетливо услышала голос Доксона:
— …пару раз ходили проверить, как ты и просил. Ты найдешь его через три улицы к западу от перекрестка Четырех Колодцев.
Кельсер кивнул.
— Хэм, — позвал он громко, заставив Вин подпрыгнуть на месте.
Сэйзед недовольно посмотрел на нее, качая головой.
«Он что-то знает об алломантии, — подумала Вин, правильно поняв выражение лица хранителя. — И догадался, что я сделала».
— Да, Кел? — откликнулся Хэм, выглядывая из задней комнаты.
— Забирай всех, и возвращайтесь в лавку, — приказал Кельсер. — И будьте осторожны.
— Будем, не сомневайся, — пообещал Хэм.
Вин жалобно посмотрела на Кельсера, но ей пришлось покинуть берлогу вместе с Сэйзедом и Доксоном.
«Надо было забрать экипаж, — думал Кельсер, недовольный тем, что приходится идти шагом. — Остальные вполне могли вернуться в лавку пешком».