Пепел и Тьма

Барчук Павел

— Понял, Гризли.

Я поднялся на ноги, подхватив с пола Болтуна, который тут же уютно устроился за пазухой.

Любопытно, что имел в виду вожак, поделившись со мной своими подозрениями? Нижние улицы, особенно банды, давно живут по определенным негласным правилам. Что тут может затеваться? Очередной передел территорий? Но последний был около пяти лет назад и сейчас все вроде бы тихо.

— Ладно… Черт с ним… — Еле слышно буркнул я себе под нос, — Гризли прав. Нужно перекусить и готовиться к делу.

Глава 4

Дождь начался еще утром, когда мы ходили на Рынок.

Он прибил толстый слой пепла к земле и превратил переулки Нижних улиц в вязкие реки серой жижи. Сначала это была легкая морось, на которую можно не обращать внимания, но к вечеру она превратилась в настоящий ливень.

Как предрекал Гризли, ночью вся эта водная срань не закончилась, методично стуча по крышам, ржавому железу и мутным лужам. Похоже, в Верхнем городе Синие устроили какое-то фееричное шоу. Обычно после их фокусов нас заливает по самые гланды.

Воздух был тяжелым, влажным, все так же пропитанным запахом пепла, но теперь еще к нему добавилась сырость. Отвратительно.

Мы выбрались из цеха под покровом темноты и этого унылого ливня. Я, Крыс и Балагур. Компания, конечно, далеко не самая приятная. Будь у меня выбор, я бы с гораздо большим удовольствием взял с собой Лору. В ее обществе как-то спокойнее. Но Гризли сказал, что в этом деле нужна грубая сила.

Балагур, огромный, молчаливый парень с вечно отсутствующим взглядом, меня вполне устраивал. Он был на удивление добрым, что не свойственно парням из уличных банд, а свое прозвище получил в насмешку.

На самом деле Балагур — немой. То есть вообще не разговаривает. Он все слышит, понимает, может изъясняться жестами, но вот с речью у парня имеются конкретные проблемы.

Гризли считает, что на самом деле Балагур страдает не физическим недугом, а болезнью на уровне психосоматики. Гризли вообще во все дыры сует свою психосоматику. Насколько мне известно, до того, как прибиться к банде и стать ее вожаком, он жил при каком-то мозгоправе. То ли дальний его родственник, то ли ближний. Не знаю. Оттуда Гризли и нахватался этой ерунды.

Балагур нес на плече небольшую сумку с инструментами: кроме лопатки для подкопа там лежали фонарик, который цепляется на голову, монтировка, которой я подниму доски пола, отмычки (хотя конкретно в нашем случае надежды на них мало) и моток крепкой веревки.

Верёвку предполагалось использовать как страховку. Я должен был обмотаться ею, чтоб на крайний случай Балагур меня вытащил. В том заключалась его миссия. Несмотря на доброту и простодушность, он был фантастически сильным.

Крыс отчего-то сильно нервничал и все время озирался по сторонам, пряча руки в карманах куртки. Думаю, Гризли отправил именно его вместе со мной, чтоб мы провернули дело общими усилиями. Типа, сложности сближают. Говорю же, у Гризли на теме психологических выкрутасов иной раз бывают конкретные заскоки. Он искренне верил, будто сегодняшне дело сможет примирить нас с Крысом.

Хотя я, к примеру, точно знал, это невозможно. Наша неприязнь имела слишком глубокие корни. Крыс невзлюбил меня с первого дня. Причем, понятия не имею, почему. Просто невзлюбил и все. При каждой возможности он старался задеть, обидеть или ударить.

Может, я вызываю какие-то проблемы у парня? Например, комплексы. Тьфу ты! Сам начал думать как Гризли. Нет там никаких комплексов и никаких проблем кроме одной. Крыс —

редкостный, мерзкий мудак. Все очень просто.

Шли быстро, прижимаясь к стенам зданий, прячась в тени опор Верхнего Города.

Нижние улицы — это огромная, запутанная территория. Не только наш район доков, но и гигантские ангары, принадлежащие Родам, заводские цеха, жилые блоки для рабочих… Все это перемешано, разделено ржавыми заборами, патрулируется Гвардией и охраняется наемниками. Ангары Волконских находились ближе к докам, массивные, мрачные гигантские коробки, ощетинившиеся камерами и датчиками.

Защитные крыши почти не закрывали территорию между самими ангарами, имелись лишь навесы над входами и отдельными погрузочными площадками. Поэтому дождь, смешанный с пеплом, попадал прямо на землю, превращая ее в вязкое месиво. Именно это и было нашей надеждой. Хотя, скажу честно, когда я представлял, как мне придется копать напитанную влагой землю, руки заведомо начинали ныть.

Первая часть мероприятия прошла успешно. Мы добрались до цели незамеченными. Несколько раз пришлось затаиться, когда мимо проносились аэроскутеры Гвардии Порядка или проезжал наземный транспорт — медленный, грузный патрульный грузовик с решетками на окнах.

Один раз чуть не столкнулись с группой наемников из какого-то другого Рода — у них были нашивки на форме, непохожие на герб Волконских. Из-за дождя я не смог рассмотреть детально, чьи это парни.

К счастью, мы были настороже и успели нырнуть в узкий проход между штабелями пустых контейнеров. Крыс тихо зашипел, втягивая воздух сквозь сцепленные зубы, Балагур просто застыл, сливаясь с тенью. Я тоже замер, чувствовуя, как сердце колотится в груди. Болтуна с собой не взял и сейчас об этом пожалел. Мне показалось, будь горностай рядом, его тепло успокоило бы это дурацкое волнение.

Наконец, мы добрались к ангару номер три. Огромная стальная стена поднималась вверх, теряясь в полумраке. Балагур указал на участок справа — там, по словам Гризли, имелась небольшая полоска земли, не залитая бетоном или асфальтом.

Земля действительно оказалась влажной, тяжелой, пропитанной водой и пеплом. Идеально, чтоб сдохнуть от перегрузки, пытаясь вырыть подкоп. И вот вопрос: а чего бы не сделать то же самое без дождя?

Однако я тут же отругал себя и прогнал негативные мысли, потому что знал ответ. Дождь заливает камеры слежения. Это — первое. Если мы и засветились на улице, пока шли к ангару, опознать нас будет очень сложно. Второе — охранники не захотят тусоваться по такой погоде возле ангара. Они, скорее всего, спячутся в служебном помещении, наблюдая за периметром через экраны мониторов.

— Здесь, — прошептал Крыс, указывая на темное пятно у основания стены. — Участок около метра. Должно хватить.

Балагур молча поставил сумку на землю и, сделав шаг назад, кивнул мне. Мол, приступай.

Я достал маленькую, крепкую лопатку, которую мы давным-давно стащили с какой-то стройки, обвязался верёвкой, нацепил фонарь и подошёл к месту, которое предстояло «обработать».

— Так… Ждите здесь, в засаде. — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Пролезу, уберу доску, окажусь в Ангаре, найду импланты. Потом притащу их вам. Если будет возможность и останется время, гляну что-нибудь еще, что покажется ценным. Главное — импланты.