Пепел на ветру

Вудивисс Кэтлин

Подняв с пола кружевной халат Роберты, Элайна вспомнила о своем халате — ветхом, с единственной кружевной оборкой, которую в памятную ночь оторвал Коул. Она молча продолжала свою работу, с наслаждением прикасаясь к скользкому шелку и нежному бархату.

Вспышка молнии рассекла ночное небо, и тут же хлынул ливень. Часы на стене пробили полночь. Элайна на мгновение застыла: она и не подозревала, что уже так поздно. К счастью, осталось сложить всего несколько вещей, заправить постель, и после этого она могла с чистой совестью идти спать. Неожиданно странный звук, раздавшийся за стеной,

заставил ее прислушаться. Что это — шаги в коридоре или отдаленный раскат грома? Как бы там ни было, ей следовало поспешить — она вовсе не хотела встречаться ни с Коулом, ни с Робертой.

Закрыв дверцу шкафа, девушка снова прислушалась и на этот раз отчетливо различила скрип половиц — кто-то босиком шел по коридору. Стараясь успокоить судорожно бьющееся сердце, она поспешно подошла к лампе и задула ее. В комнате воцарилась кромешная тьма. Элайна стояла посреди спальни, не зная, как поступить: проскользнуть мимо Коула в коридор она не могла — тогда он наверняка попробовал бы остановить ее. Спрятаться? Но где — под кроватью? Боже упаси! Элайна вовсе не желала всю ночь быть свидетельницей супружеских утех.

Войдя в комнату, Коул заметил белое пятно, скользнувшее за ширму.

— Ты еще не спишь? — полагая, что обращается к Роберте, осведомился он, затем стащил мокрый китель и повесил его на спинку стула.

Выглянув из-за ширмы, Элайна увидела, как капитан, расстегивая на ходу рубашку, направляется к лампе. Видимо, сразу не найдя ее, он выругался, достал сигару и спичку, прикурил и поднял вверх мерцающий красный огонек. Элайна затаила дыхание.

— Куда запропастилась эта проклятая лампа? — недовольно проворчал Коул.

Подойдя к окну, он раздвинул шторы и с треском открыл раму. Запах дождя смешался с ароматным дымом. Капитан стоял, глядя в темноту грозовой ночи, и не спеша затягивался сигарой. Наконец он расстегнул брюки и задумчиво взглянул в сторону ширмы.

— Роберта, тебе нездоровится?

Поняв, что ее сейчас разоблачат, Элайна затаила дыхание. Бросив сигару в камин, Коул подошел к ширме и начал складывать ее, как вдруг ширма повалилась вперед — кто-то толкнул ее с другой стороны, и мимо него пронеслась бледная тень. Он сердито оттолкнул ширму и ухватился рукой за тонкую ткань. Послышался треск, затем испуганный возглас.

— Черт побери, Роберта, что на тебя нашло? — Не обращая внимания на сопротивление, он грубо притянул Элайну к себе, но ей все же удалось вырваться.

Она упала на кровать и стремительно перекатилась по ней. Капитан попытался ее остановить, но сумел схватиться только за край ночной рубашки. От сильного рывка ткань разорвалась, и глазам Коула предстало нежное тело девушки.

Очутившись на противоположной стороне кровати, Элайна быстро вскочила и кинулась к двери, но Коул успел поймать ее. Внезапное соприкосновение тел стало потрясением для обоих. Прижатая к широкой мускулистой груди, Элайна невольно вскрикнула, но уже этого оказалось достаточно, чтобы Коул понял: перед ним не Роберта! Женщина, которую он держал в руках, была слишком миниатюрной. Он осторожно дотронулся до ее головы и сразу все вспомнил. Эти короткие волосы, эта хрупкая фигура! Но разве такое возможно? Он не мог поверить

самому себе.

— Что за черт! — хрипло прошептал Коул. — Кто же ты на самом деле?

Ослепительная вспышка молнии озарила небо, и в этот момент незнакомка подняла голову.

— Боже милостивый! — ахнул Коул и тут же заметил блеск золотого медальона на груди. — Эл!

— Нет, Элайна, — прошептала она.

— Так это ты была здесь той ночью!

Девушка попыталась высвободиться, но капитан крепко держал ее за запястья. Тогда она снова начала вырываться, пытаясь обрести свободу.

— Да успокойся же, наконец! — прикрикнул Коул, крепче сжимая ее руки, но Элайна не желала сдаваться, даже несмотря на сильную боль, и ему пришлось сменить тактику: он привлек ее ближе и обнял, не давая вырваться. В испуге Элайна широко раскрыла глаза.

— Нет! — вскрикнула она, уже начиная догадываться о его намерениях. В доме не было никого, кто бы смог помешать Коулу снова овладеть ею. — Пустите меня!

— Сначала успокойся, — приказал Коул. Постепенно Элайна затихла, и капитан разжал руки, но едва он сделал это, как его пленница снова рванулась прочь. Коул нагнал ее уже у двери: ему не терпелось получить ответы на свои вопросы.

Обезумев от страха, Элайна отбивалась как могла: ночь, когда ей пришлось отдать Коулу свою девственность, была еще слишком свежа в памяти. Больше она не станет жертвой его страсти! Обнаженная девушка была слишком уязвима и потому стремилась как можно скорее спрятаться в своей спальне.

— Постой, не бойся, я просто хочу поговорить. — Он навалился на нее всем телом, остро ощущая ее тепло и нежность сосков, которые, казалось, вот-вот прожгут ему грудь. Это сразу привело его в возбуждение, усиливавшееся по мере того, как отбивалась Элайна. Лоб Коула покрылся испариной, ему все труднее становилось сдерживать себя.

— О нет! — раздался отчаянный вопль.

Их животы соприкоснулись. С трудом отстранившись, Коул потащил Элайну за собой в сторону постели и набросил на нее остатки ночной рубашки.

— Оденься!

Девушка поспешно подчинилась. Она не могла сдержать дрожь — рубашка казалась ей слишком ненадежной защитой.

— Не вздумай сбежать, — предупредил капитан. — Ты обязана выслушать меня, и если удерешь, я переверну вверх дном весь дом.

— Ничем я вам не обязана, — огрызнулась Элайна, но Коул уже не слушал ее.

Поставив ширму на место, он разыскал лампу и вернулся к постели.

— Я намерен, наконец, понять, что, черт возьми, здесь происходит.

Он поднес к фитилю зажженную спичку и надел абажур, а потом, придвинув лампу ближе к Элайне, стал вглядываться в ее лицо.

— Так я и знал! Проклятие!

Темно-рыжие волосы обрамляли светлый овал лица, мягкие губы чувственно изгибались, огромные серые глаза казались темнее в бахроме густых черных ресниц. Сомнений не было — те же черты, что и у Эла.

Коул задумчиво усмехнулся:

— Теперь я понимаю, что мне следовало в первый же день умыть тебя.

— Болван! Идиот! — выпалила Элайна.

Пропустив оскорбления мимо ушей, Коул продолжал внимательно разглядывать ее лицо.

— Сколько тебе лет?

Элайна вспыхнула: