Пепел на ветру
Шрифт:
– Прости, Сав, но на семью и детей я пока не готова. Я вообще сомневаюсь, что наши отношения нужны мне в том виде, как ты их предполагаешь. Я не люблю тебя, и ты об этом прекрасно знаешь…
– Замолчи, Кира! Я люблю тебя, и мне этого достаточно. Я хочу, чтобы ты была моей и только моей. Остальное придет со временем…
– Нет! Со временем любовь не придет. Ты для меня больше друг, чем любимый мужчина. Я уважаю и ценю тебя, но мне… я… Я больше не могу скрывать и от тебя, и от себя, что больше даже не хочу тебя. После того, что случилось, во мне что-то изменилось, и на полумеры я больше
Он схватил меня за грудки рукой, притянул к себе и начал бить по лицу другой. Его перекосило от злобы и отчаяния. Бил, потом тряс словно грушу, а потом притянул к себе мое окровавленное лицо, впиваясь в разбитые губы жестким поцелуем собственника. Я двинула ему между ног коленом, заставляя сложиться пополам. А потом, пуская кровавые пузыри прошипела:
– Не смей ко мне больше прикасаться! Нас больше ничего не связывает, я прощу тебе ЭТО только по одной причине. Ты стоял тогда, там со мной, и я благодарна тебе за это.
Резко развернулась, пошатнувшись от того что закружилась голова, даже узел волос рассыпался волной по спине, и двинула к выходу. Хриплый резкий окрик Савелий заставил притормозить:
– Прости, прости меня, Кир! Я люблю тебя, я не хотел, ты вынудила меня… пости.
Грустно хмыкнула скорее над собой, чем над ним и холодно ответила, сплевывая кровь на бетонный пол:
– Завтра мое заявление об уходе будет у тебя на столе! И запомни Савелий, когда любят, по морде не бьют…
– Кир, я не приму твоего заявления. Я понимаю твое состояние из-за трагедии. И я погорячился. Хочешь взять передышку в отношениях – хорошо, я согласен. Но давай не будем все делать сгоряча. Как финансист ты меня вполне устраиваешь, давай пока останемся хотя бы друзьями?
Внимательно посмотрела в его расстроенное и печальное лицо с тонкими чертами, затем согласно кивнула. Но перед тем как уйти, добавила:
– Савелий, подумай до понедельника о моем заявлении об уходе. Потому что я тебе могу точно сказать, что больше НАС нет и, никогда не будет. Ни один мужчина, поднявший на меня руку, не будет МОИМ мужчиной. Так что думай!
В спину мне донесся печальный смешок и последняя фраза Савы:
– Я уже подумал! Жизнь все расставит по своим местам…
Пока шла к машине, стараясь как можно быстрее уйти отсюда, неожиданно столкнулась с Михалычем. Это его так все уважительно называют, а на самом деле у старого хавшика, как и у представителей всей его расы, нет отчества.
Внешность Михаила Саппера типичная для всех хавшиков: сероватая, неровная от старости и морщин чешуевидная кожа, глубоко посаженные, всегда влажные, словно слезящиеся карие глаза, и сам он невысокий и жилистый. Хоть магией и силой полиморфов не обладает, да и представителей его расы его не любят, но Михалыча уважают все. К его мнению прислушиваются, советуются и животных он любит как родных и те платят ему тем же.
Раньше Михалыч работал техником на животноводческой ферме, а три года назад Сава назначил его руководителем основной в «Агропищтех» фермы, но хавшик по старой привычке и среди техников подвязался, обучая молодых специалистов и присматривая за процессом.
Ферма как и основные здания агрокомплекса нашей компании, располагалась через поле
Отметив мое кошмарное состояние – лицо в крови, разбитые губы и нос – потемнел лицом и нахмурился. Затем выдал, заметив появившегося в дверях Савелия в растрепанных чувствах:
– Похоже, ты решила расставить все точки по местам?! Я, конечно, подозревал о его нелегком характере, но чтобы такое…
Махнула рукой и прогундосила:
– Сама виновата! Надо было не заходить так далеко, а я все не решалась… – резко замолчала, осознав, что и кому говорю. А главное, все это неправильно, некрасиво и… больно. Не только сердцу, но и разбитому носу. – Простите, мне надо домой.
Платком прикрыла нос и быстрее рванула к машине. Не хочу и не могу с кем-либо сейчас общаться, да и видеть тоже никого не хочется. И противно так, аж до самой печенки. Я никогда не думала, что со мной может произойти подобное. Чтобы мужчина, с которым делила постель и часть своей жизни, смог поднять на меня руку… как будто меня сейчас не побили, а в помоях искупали, настолько противно и обидно.
5 февраля
По дороге из аэропорта я устало наблюдала, как мимо проносятся дома и люди. В салоне внушительного автомобиля представительского класса уютно и просторно, а главное, вся суета огромного мегаполиса оставалась снаружи. Откинувшись на спинку сиденья, рассеянно следила за происходящим на улицах Москаны, по которым мы проносились, стремясь быстрее попасть в отель, где будет проходить конференция пищевиков со всей Россины, где для нас были забронированы два номера.
С того дня перед новым годом, когда Савелий избил меня, наши отношения перешли на другой уровень. Я старалась избегать любого личного общения с ним, а он всеми силами пытался изменить мое отношение к нему и добиться расположения. Все это выглядело как танцы над пропастью, сделаешь неосторожный шаг и сорвешься вниз.
Вот и сейчас он осторожно положил свою ладонь, на мою руку, лежащую на сиденье автомобиля, а я резко ее отдернула, заставив его тяжело вздохнуть.
Придя на работу сразу после новогодних выходных, которые я впервые в жизни проводила в одиночестве, отказавшись от предложений двух своих подруг праздновать с ними, сразу пошла к нему в кабинет.
За прошедшие дни я не ответила ни на один его звонок и двери тоже не открывала, и сейчас настроилась уволиться как никогда. Но Савелий рассыпался в извинениях и заверил, что он не хочет терять сразу и любимую женщину, и первоклассного специалиста по финансам. Чувства отдельно, как говорится, и бизнес отдельно. В этом я как раз не сомневалась, для Савы деньги и его бизнес играют первоочередную роль, а работа в компании меня устраивает и, честно говоря, страшновато лишиться еще и ее в ситуации, когда нет родителей, а теперь и жениха. Именно по этой причине я согласилась остаться в «Агропищтехе», но напомнила бывшему жениху, что никаких нас больше нет и, никогда не будет. Хотя про себя отметила, что в этом он сомневается и намерен попробовать все наладить.