Пепел после тебя
Шрифт:
Я не могу в себе разобраться. Хочется сбежать. И одновременно хочется остаться.
Очень-очень медленно Егор отпускает моё лицо, надевает на меня шапку и отстраняется. Заводит мотор.
– Не будем торопиться, – бормочет он, сдавая назад.
Киваю. Хотя понятия не имею, о чём он.
Мы выбираемся на шоссе. В полном молчании под грохот музыки быстро добираемся до моего дома.
– До завтра, Алина, – говорит Егор, нажав на кнопку, открывающую все замки.
– Завтра воскресенье, – замечаю я, потянувшись за коньками на заднее сиденье.
Егор
– Я знаю.
Знает... И почему же мы должны увидеться с ним завтра? Впрочем, сейчас это неважно. Главное, что Егор не ведёт себя агрессивно. Не обвиняет и не нападает.
– Пока, – говорю ему и вылетаю из машины.
Она стоит на месте до тех пор, пока я не оказываюсь дома. Выглянув в кухонное окно, я вижу, как БМВ уезжает.
Глава 16
Гроз
Я выхожу из аккаунта Коршунова и вхожу в «Егора Грозного». И охреневаю... От количества сообщений, заявок в друзья, фоток, на которых я отмечен. Чат с Алиной приходится искать довольно долго.
Убираю её имя из чёрного списка и пишу сообщение.
«Ты готова доделать проект?»
По моим расчётам Алина должна была уже пробиться в свой телефон. И увидит уведомление о моём сообщении. Надеюсь, ответа не придётся ждать слишком долго.
Но Алины в сети нет. Ни в десять утра, ни в двенадцать. Закрадывается подозрение, что она куда-то слиняла из дома. Однако в светлое время суток подглядывать в окна практически бесполезно. Нихрена не видно.
Слоняюсь по квартире без дела. Мой путь пролегает от тренажёра до брусьев, потом до кухни и обратно. Чёрный следит за мной глазами, развалившись на диване.
– Думаешь, я спятил, да? – обращаюсь к нему. – Что ж, ты не одинок в своих подозрениях, друг. Я реально умом по ней тронулся. Понимаешь...
Сажусь рядом с котом. Меня пробирает смех, потому что я на самом деле это делаю – говорю по душам со своим лохматым другом, мать вашу!
– Понимаешь, она меня предала. Да. И я её ненавижу. Но моя ненависть появилась намного позже, чем симпатия. Что-то светлое и настоящее зародилось намного раньше. И это не вычеркнуть. Это никуда не девается. И вот когда я её вижу... когда смотрю в самую глубь её шоколадных глаз, я не могу её ненавидеть. Всё, о чём я могу думать рядом с ней – это как сильно хочу её обнять. И чтобы она обнимала меня в ответ... Однажды она обнимала меня так. Я не заставлял её. Она просто хотела утешить. Словно почувствовала мою боль... Наверное, тогда меня и торкнуло. Я стал безумным, жаждал её внимания. А она...
Зевнув, Чёрный кладёт морду на диван и закрывает глаза.
Твою мать!
– Ясно, тебе пофигу на мои душевные излияния. Да пошёл ты!
Вскочив с дивана, сажусь на греблю и херачу на ней с полчаса. Мерный и мощный стук сердца заглушает на время мысли об Алине, но после душа меня вновь накрывает.
Она так и не ответила.
Промаявшись
Бл*ть!
Вот так, в метаниях от любви до ненависти проходит ещё пара часов. Наконец я решительно одеваюсь и выхожу на улицу. Огибаю дом, подхожу к её подъезду. Если мне повезёт, то сейчас кто-нибудь выйдет, и я смогу войти.
Через несколько минут дверь подъезда действительно открывается. Сначала я вижу собаку – песочного лабрадора. Потом мужика в бушлате.
– Вильям! – орёт он псу, который бросается за кошкой.
Я успеваю просочиться в подъезд, прежде чем дверь захлопывается. Еду на лифте на девятый, без раздумий нажимаю на звонок и замираю в ожидании. Наконец слышится шорох шагов у двери.
– Кто там? – раздаётся старческий голос.
Прокашливаюсь.
– Добрый день. Я одноклассник Алины.
Дверь немедленно открывается. Бабушка Алины осматривает меня с головы до ног.
– У неё что-то с телефоном. Не могу дозвониться.
Вашу мать... Я сама любезность.
– Телефон? Алина телефон дома забыла, – говорит старуха. – Ты, милок, погромче говори. Я плохо слышу, – подставляет своё ухо.
Стараюсь говорить чётко.
– Где Алина?
– На работе. Скоро вернётся. Что-то случилось?
– Проект. У нас совместный проект, – выговариваю чуть ли не по буквам.
– А? Да ты заходи. Подождёшь её.
Бабулька отходит в сторону, приглашая меня в квартиру. Даже так? Хм...
– Спасибо, – улыбаюсь, как сытый кот.
Прохожу в тамбур. Здесь две двери. Нам в ту, что слева. В узкой прихожей снимаю куртку и вешаю её в шкаф. Ставлю обувь на обувницу.
– Чайку? – спрашивает меня бабушка.
– Можно.
Помыв руки, сажусь за стол в маленькой, но уютной кухне. На стене орёт телевизор. Старушка немного убавляет звук, однако сериал, идущий по ТВ, постоянно отвлекает её, и она время от времени зависает на картинке.
– Меня зовут Егор, – представляюсь я.
– Валентина... Можно просто баба Валя. Вот, сырники покушай.
Она ставит передо мной тарелку с сырниками. Потом чашку с чаем. Садится напротив, спиной к телику, и пробегает подозрительным взглядом по моей шее. Кусок татуировки, выглядывающий из-под джемпера, безусловно, виден ей. Ну и мои запястья расписные тоже.
Впервые в жизни я чувствую себя неуютно из-за этих тату. Хрен его знает, почему. Вроде бы всегда делал их осознанно, и никогда они меня не стесняли.
– Вы с Алиной дружите? – спрашивает баба Валя.
– Да, дружим, – я киваю.
Но мне, блин, смешно. Потому что Алина вряд ли назвала бы наши отношения дружбой. Никто бы не смог дать им точную характеристику. Отвечаю. Даже психоаналитик.
– Друзья – это хорошо, – говорит она с грустью в глазах. Потом прищуривается. – Алина про тебя не говорила. Правда, из неё вообще ничего не вытянешь.
Вот тут я согласен. Мышка пипец какая скрытная.
– И что у вас за проект?
– Про любовь.