Пепел Предтеч
Шрифт:
– Ты здесь главный, не так ли? – впервые я услышал холодный голос Шута собственными ушами, и вздрогнул от странного чувства. Голос, звучавший внутри моей головы всё это время, почти не отличался от моего. У него поменялся немного тембр и тон, и Шут говорил в другом ритме, резко и бесцеремонно – но у него был мой голос. Теперь я чувствовал это со всей очевидностью.
Не добившись внятного ответа, Шут схватил мужчину за грудки, и с несвойственной человеку силой поднял его так, что его ноги болтались над полом. А затем он ухмыльнулся, глядя в испуганные
Он бил расчетливо – словно каким-то звериным инстинктом чуял, как надо ударить, чтобы причинить непереносимую боль, но при этом его не убить. Захлебывающийся крик прервался жалким скулёжом, с хлюпаньем разбитым окровавленным носом, и стоном сквозь зубы.
– Не убивай! – мужчина начал умолять, и Шут лишь на миг приостановился, будто в раздумьях. – Я всё отдам! Послушай! У меня есть Извлекатель!
Шут замер на месте, словно его ударили по голове. Его кулак остановился, в считанных миллиметрах от рёбер врага. Приободренный, мужчина продолжил, захлёбываясь, говорить.
– У меня свой Извлекатель, прямо в этом же здании – о нём воспитатели не знают! – горячо глядя на нас чёрными глазами, зачастил он. – У нас – свой краденый Проектор. Мы делаем вещи сами, и сами же добываем эссенцию! Охота на тварей – только для вида! Пожалуйста, не убивай!
– То, что ты сказал – очень интересно, - холодно сказал Шут, и я вдруг понял, что он и правда заинтересовался. – Если ты сказал правду, слизняк… то мы можем сотрудничать. Но заруби себе на носу навсегда, кто здесь главный. И тогда тоже сможешь пользоваться своим бывшим добром.
– Да, как скажешь! – обливаясь потом от страха, зачастил мужчина. – Спасибо тебе, босс! Спасибо!
Я же буквально взвился внутри себя, изумленный таким поворотом.
– Ты собираешься оставить в живых эту ублюдскую кодлу!? – мысленно заорал я. – Они только что тебе сказали, что похищают людей, чтобы пустить на эссенцию! Это – серийные убийцы, Шут. Сколько у них на счету жизней!? Ты хоть представляешь, сколько на них может быть крови!?
Шут игнорировал мои крики, продолжая беседовать с захваченным главарем.
– Моя кличка – Глухач, - представился ему мужчина, осторожно пробуя провести пальцем по залитому кровью лицу. – Но зовут меня Иван Стропилов. За Белку не серчай, прошу тебя, шеф. Если это твоя девка, то я хоть сам лично её к тебе приведу.
– Где Извлекатель? Показывай! – потребовал Шут, обрывая его бормотания. Главарь поспешно повернулся, указывая на неприметную дверь, и подошел к ней.
– Кодовый замок, - пояснил Глухач, тяжело вздымая грудь, и поминутно держась за рёбра. – Пароль сегодня простой – 7890. Но я меняю его каждый день. Потом покажу тебе, как.
Мы двинулись по длинной винтовой лестнице, пока не спустились в холодную камеру, где из воздуха, казалось, куда-то истекало любое тепло.
И по мере того, как я спускался, всё ближе к горлу подкатывал неосознанный
– Здесь он – Извлекатель, - торжественно и благоговейно, прошептал Глухач.
Внезапно из глубины, из сумеречных и тенистых, затянутых тьмой ступенек потянулись щупальца, похожие на нити из множества растительных лоскутов, что голодно извивались в морозном воздухе. Хищные конечности с тихим свистом проносились совсем близко, и я уже слышал их скрипучий, призывный голос.
– Выходит, это и есть – Извлекатель, которому ты скармливаешь людей? – спросил у него Шут, и глаза Глухача загорелись.
– Да, - прошептал он. – Так всё устроено. Эссенция выпадает на щупальцах, и мы потом её собираем. Ей мы заправляем Проектор, и создаем с его помощью всё, что нас окружает. Воздух, которым мы дышим. Свет, которым мы освещаем улицы. Нашу еду и одежду. Воду, которую мы пьём – тоже. Ведь даже фильтры, которыми её очищают, нуждаются в замене частей и в энергии, чтобы питать их работу.
Пока он говорил, мне стало дурно от голоса, скребущегося в сознание. Голоса, чьи слова сливались с теми, что лил мне в уши главарь. И вдруг, когда я изнемог настолько, что сознание у меня почти поглотил ужас, властная длань Шута над моим телом разжалась. Я пошатнулся на ступеньке, в миг слабости.
Для Глухача это стало сигналом. Главарь резко переменился лицом, и толкнул меня со ступеньки лестницы в спину – прямо в извивающихся ворох голодных чужих щупалец, жаждущих жизни. Лишь в последний миг я ухватил его за кисть, и потянул за собой. С диким криком ужаса мы полетели – навстречу неизбежной и страшной смерти.
Жалящие прикосновения кончиков хищных щупалец ранили будто не тело – но душу. И будили воспоминания, которые проступали сквозь тьму, в которую погружалось сознание. И я вспомнил, вдруг, что я не умер тогда – при взрыве баллона с горючим газом, как говорил когда-то Шуту. Меня просто ранило, и жить я продолжил. Продолжил сражаться с Врагом.
И сегодня, я встретился с Червем вновь. А тогда…
***
Где-то далеко внизу, я вижу глыбы живых скал – это не камень – Червь, который пришел на Землю, чтоб съесть её. Воздух взрезают взмахи лопастей вертолёта, и я слышу ревущий надо мной ветер. Мы летим – прямо над ворсинками щупалец Червя, вдыхая арктический холод.
Воздух полнится пеплом и пламенем на пожаре – их вкус у меня на губах. Ядовитые изотопы проникают вместе с радиоактивным пеплом мне в кровь, но плевать. У всех есть, ради чего жертвовать жизнью. И у меня – тоже. Мы летим к цели.