Пепел Вавилона
Шрифт:
— Хочешь проверить корабли получше? — спросила Наоми.
— Нет, — ответила Бобби. — В деле проверю. Спускай курок. Начнём этот апокалипсис.
— Поняла, — сказала Наоми. — Береги себя.
— Удачной охоты. Удачи всем нам.
— Ну, удачной охоты.
Слова казались недостаточно сильными. Наоми разорвала соединение, отстегнулась и потянула спину, цепляясь за поручни на стене. И поняла, что разминается как перед тренировкой. Готовится к большому рывку.
Она вышла в столовую, где ели Алекс, Джим и Кларисса. Все дружно посмотрели на нее.
—
— Ну, ни пуха, — сказал Алекс.
Джим вытащил из кармана ручной терминал, ввёл последовательность команд, в том числе одну с дублированным паролем, потом нажал кнопку.
— Есть, — сказал он. — Сигнал выдан. Как только начнётся бой, мы вылетаем к кольцу. Будем надеяться, что на нас не обратят внимания.
Все на минуту притихли. Наоми подумала — тут должны бы звучать фанфары. Гонги и трубы, возвещающие приход смерти и разрушения. Но это же просто камбуз, здесь только они вчетвером, шум очистителя воздуха и запах курятины.
— Похоже, паршивая выдастся ночка для сна, — сказала Наоми. — Я собираюсь следить за лентами новостей.
Джим молчал. В глазах стояла усталость. И что-то ещё. Не страх. Хуже страха. Покорность. Наоми прижалась к нему, взяла за руку. Он сумел улыбнуться.
— Я принесу выпить и какую-нибудь закуску. Будем смотреть фейерверк.
— Даже не знаю, — ответил Джим.
— Я не обижусь, если мы будем всё делать вместе, старик, — сказал Алекс. И добавил, уже Наоми: — Можешь на меня рассчитывать.
— И на меня, — сказала Кларисса и не добавила «если я приглашена». На фоне войны — это сущая мелочь, но Наоми она обрадовала.
— Да, — сказал Джим. — Спасибо.
Это длилось часами. По всей системе зажглись шлейфы двигателей. Оставив оборонительные позиции, объединённый флот с Цереры, Марса и Тихо стекался к Поясу. К ним присоединилась небольшая группа пиратского флота Мичо Па и АВП. К тому времени, как последние из них доложили, что включили тягу, Вольный флот начал реагировать. «Росинант» отслеживал векторы и перемещение групп кораблей, нити света исчерчивали пустоту между станциями и планетами. Боевой порядок. Ленты новостей разрывались — граждан, правительства, корпорации и объединения тревожило происходящее, все старались понять, что всё это значит.
Сразу после полуночи по корабельному времени «Роси» поднял тревогу.
— Что там у нас, Алекс? — спросил Джим.
— Плохие новости. Вижу два боевых корабля, идут к нам на скорости от Ганимеда.
— Да, вот тебе и остались мы незамеченными. Как скоро они нас догонят? — спросил Джим, но Наоми уже запросила систему.
— Пять дней, если они намерены выпустить в нас торпеды и смыться, и двенадцать, если попытаются догнать нас.
— Мы можем их победить? — спросила Кларисса.
— Если бы дело было только за нами — могли бы, — ответил Алекс. Проблема в том, что мы охраняем эту корову. Но если сильно ускоримся — можем успеть к кольцу до того, как они нас достанут.
— Разберёмся по ходу, — сказал Джим. — Надо сейчас же поднимать «Джамбаттисту» и лететь как можно быстрее, но чтобы Бобби могла заниматься своим инспектированием.
—
— Я скажу нашим друзьям с той стороны сделать то же самое, — сказал Холден, включая связь.
На мониторе Наоми тысячи тонких, как волоски, линий отмечали, где идут бои и где скоро будут. Она импульсивно отключила тактические данные, оставив только разбросанные по всей системе шлейфы движков, потом добавила звёздное небо.
Самая массивная и скоординированная атака из всех, какие когда-либо происходили. Сотни кораблей, по меньшей мере четыре группировки. Десятки станций, миллионы жизней.
А среди звёзд всё это почти незаметно.
Глава сороковая
Чем дальше, тем яснее становилось, насколько мало значит официальный нейтралитет Ганимеда. В доках и на орбите появлялось всё больше кораблей Вольного флота и всё меньше остальных. Всё чаще на станциях экспресса, рынках, общественных холлах и коридорах встречались солдаты в комбинезонах Вольного флота. Сначала они ходили поодиночке с нарочитой расслабленностью гражданских, потом группами побольше, и манеры стали более агрессивными. А потом на них появились бронежилеты, позволявшие безопасно подстрелить кого захочется.
Джуна теперь не разрешала ему смотреть новости за завтраком по выходным. Слишком много рассказов о найденных в плачевном состоянии телах. Слишком много пропавших людей, обвинений в шпионаже, напоминаний от пока еще официального подразделения безопасности, что «Пинкуотер» является независимой корпорацией без политической окраски, заботящейся лишь о безопасности и благополучии граждан Ганимеда.
Пракса больше беспокоили не официальные новости и вооруженные солдаты. Он замечал разные мелочи. Как девочки перестали возмущаться комендантским часом. Задумчивые разговоры Джуны о том, чтобы найти работу где-нибудь еще и эмигрировать с Ганимеда, которые ничем не заканчивались. Мелочи значили много. Да, диссидентские кружки уничтожили. Да, люди исчезали. Но кроме Карвонидес, это были незнакомые люди. А изменения на станции меняли его семью. И его самого.
Пракс продолжал работать, потому что больше делать было нечего. Лежанием в кровати ничего не исправить, а видимость нормальности порой не хуже, чем реальность. Поэтому утром он ходил на совещания, а днем работал с растениями. Некоторые исследования пришлось сократить — приоритетом сейчас было производство продовольствия для военных кораблей, а не развитие. Пракс считал, что это недальновидно. Такие прорывы говорили в пользу расширения исследований, особенно тех радиопластов, на которые подали заявку Хана и Брайс. Он даже задал вопрос, нет ли в Вольном флоте человека, с кем лаборатория могла бы поговорить об этом. Но никто не выразил энтузиазма, его тоже уничтожила оккупация.