Пепел войны
Шрифт:
Через два часа на поле появилось большое начальство и несколько специалистов из штаба корпуса и армии, которые занимались сбором статистической информации о применении противником новых типов вооружения. Особенно их заинтересовали обгоревшие и развороченные взрывами остовы немецких танков.
Среди этой группы выделялся невысокий пожилой мужчина в адмиральском черном мундире, сопровождаемый дюжими, вооруженными до зубов охранниками. Он не вмешивался в работу комиссии, которая занималась расследованием событий под Фастовом. Адмирал Канарис безбоязненно ходил по полю и рассматривал последствия применения одного танка с такими уникальными характеристиками. То, что это машина из будущего, он и не сомневался. Слишком уж невероятным выглядел разгром танкового батальона во встречном бое и при контратаке.
«Слишком много неизвестных в этом уравнении, — думал про себя адмирал Канарис, осматривая остов T-III с большим отверстием в лобовой броне — результатом попадания бронебойного снаряда, выпущенного из танка будущего. — Чего они хотят? Судя по их действиям, тактике, против нас сейчас работают настоящие профессионалы, имеющие боевой опыт, значит, там идут войны, по-другому боевой опыт не получить. А такие люди ради острых ощущений снова под пули не полезут, скорее всего, есть очень веские причины для такого вмешательства. Уменьшение потерь в войне? Как вариант, но не настолько явный, хотя то, как они обнародовали гиммлеровский план „Ост“, говорит об определенной, явно враждебной позиции к Германии и СС в частности. Это подтверждает то, как они дрались с частями СС и безжалостно уничтожили отряд вспомогательной полиции».
Канарис подошел к группе офицеров, обсуждавших тактику русской засады. Вполне профессионально, умно и эффективно. Зимин прекрасно знал, что без труда расправится с двумя десятками танков, выпустив их на поле, после чего закупорил дороги и контратаковал. Так воюют солдаты, настоящие солдаты, и, в отличие от многих молодых офицеров вермахта, Канарис прекрасно понимал, что у них за противник. Русские всегда умели преподносить неприятные сюрпризы.
«Почему же они влезли в эту войну, рискуя своими жизнями? Получив ответ на этот вопрос, я смогу понять, что делать дальше. Хотя времени у меня и так мало, ведомство Гейдриха уже дышит в затылок», — размышлял Канарис.
То, что посланцы из будущего явно вмешались в ход кампании, он уже прекрасно знал. Уж слишком неожиданно Гудериан и Клейст напоролись на мощные укрепрайоны, получив тяжелые затяжные бои, вместо стремительных прорывов. Тут явно чувствуется рука потомков, и это только первая ласточка. Скоро необычные и неприятные сюрпризы будут сыпаться как из рога изобилия. Неизвестно, из какого года эти потомки и что они могут дать Сталину. Это очень опасно, и Канарис не раз подумывал о выходе на контакт с англичанами и с американцами, но держал этот ход на крайний случай. В нынешней ситуации ему не с чем идти ни к фюреру, ни к англичанам, все разрозненные факты по «Могилевскому делу», по Нежину, по Фастову вполне объяснялись объективными причинами, но в комплексе никто, кроме него, начальника военной разведки Германии, не рассматривал в таком фантастическом контексте.
«А ведь, обладая такими возможностями, они
Мысли адмирала прервал сильнейший грохот. Вздрогнув и пригнув голову, он попытался что-то рассмотреть, но сразу был сбит с ног своей охраной, которая мгновенно среагировала и закрыла его своими телами.
Минуты через две он смог снова стоять на ногах и быстро подошел к большой воронке и оплавленным остаткам танка, который единственный на этом поле не сгорел после попадания снаряда из необычного танка русских. Отверстие в броне было слепое, значит, бронебойная болванка должна была застрять внутри. Но оказалось — это еще одна ловушка, с азиатской коварностью оставленная русскими. Предположив, что танк попытаются сдвинуть, под самим танком и в возможных местах, где может стоять тягач, сзади и спереди заложили мощные фугасы, а по бокам несколько противопехотных мин. Все это взорвалось почти одновременно, уничтожив танк, тягач, шестерых членов специальной комиссии, имевших неосторожность стоять поблизости, и четверых солдат охраны.
Адмирал Канарис стоял в стороне, окруженный охраной, и смотрел, как вокруг бегают солдаты, офицеры, санитары, но в душе его поселилась тоска. Тоска неизбежного поражения. Он понял, что если даже сейчас он побежит к англичанам со всей информацией по Зимину, то уже ничего не изменит. Колесо истории уже крутится по другому сценарию, может быть, более худшему для Германии. И он уже не в силах что-то предпринять.
«Мне уже здесь делать нечего. Все и так понятно. Русские из будущего в который раз показали свои зубы, дав понять о всей серьезности своих намерений. Теперь надо подумать, как вытащить этого русского генерала и переслать его в Москву».
Когда мы перенастроили портал и появились под Борисполем, там нас ждал Судоплатов с тремя офицерами, двоих из которых я мельком видел во время своей поездки в Москву.
Мы, как старые знакомые, поздоровались и, пока была возможность, отошли в сторону. Судоплатов начал разговор с легкого упрека, выраженного в шутливой форме:
— Все-то вам, Сергей Иванович, спокойно не сидится, обязательно нужно повоевать.
— Да работа у меня такая — Родину защищать. Знаете, есть такие бойцовые собаки, натасканные рвать волков, вот так и мы. Увидел противника — и в горло…
— Неплохое сравнение. Надо будет Лаврентию Павловичу передать.
— Ага. И пару моих вопросов.
Он удивленно поднял брови.
— А откуда товарищ Канарис в курсе определенных моментов, касающихся нашей операции? Ведь я уверен, что когда валили немцев, расколовших Морошко, утечки информации не было. Значит, только от вас могла пойти дозированная информация, рассчитанная на определенного адресата.
— Вам не откажешь в прозорливости. Но, как вы понимаете, это уже государственная тайна самого высокого уровня, и обсуждать ее с вами пока полномочиями не наделен. Но тут и мы не всесильны. Командир группы диверсантов подстраховался и отправил человека по резервному каналу, и тот, засветив законсервированного агента, успел передать часть информации.
— Да уж, ситуация… Нечто подобное от вас и ожидал. Побеждать не только оружием, а, пользуясь информацией из будущего, вербовать в руководстве Германии своих персон влияния. Ну выкручивайтесь.
— Придется.
— Павел Анатольевич, вам не кажется, что такие вот игры за нашей спиной как-то выглядят не совсем красиво. Могли бы в известность поставить?
— Ну и вы, не согласовывая с нами, постоянно лезете во всякие авантюры. И возможность утечки информации о путешественниках из другого времени от вас намного более вероятна, нежели от нас.