Пепел забытых надежд: Инфильтрация
Шрифт:
***
— Сирена многое нам рассказала, — продолжал Янус Корсак. — Всё-таки мы лучшая спецслужба мира и можем расколоть даже эмиссара. Яцек был вашим неприкосновенным запасом. Вы годами убирали для него конкурентов на министерский пост, а после зачищали подчинённых при задержаниях. Делали карьеру и ему, и себе. Сирена должна была выполнить последний приказ. Вы не могли раскрыть себя внедрённому агенту, это не в вашем стиле. Как не могли допустить шанса, что она сдаст операцию,
***
Чёрный Honker остановился чуть поодаль от блокпоста. Дежуривший жандарм с миниатюрным пистолетом-пулемётом Skorpion у бока докуривал самокрутку. Дым от неё заслонял лицо высокого мужчины, но растворялся в кружащем над Варсавией тумане. Запустив окурок в ближайшую лужу, жандарм, оглядевшись, направился к броневику, занял переднее место и громко хлопнул дверцей.
— Поздравляю с успехом! — поприветствовал он. — Весь штаб обсуждает, как Дефензива захватила целое министерство.
— Будь серьёзнее, — бросил в ответ сидевший за рулём Собислав, — Докладывай.
— Ваш Рихард приезжал. Мне удалось его спровадить. Рассказал как всё было… опустив некоторые подробности. Зачем вы вообще его отправили?
— Он должен был найти след. Дефензиве стоит знать, что враг внедрён в систему. Эта деталь сыграет за нас, когда всё закончится.
— Ваши планы слишком сложные, пан Гамбит, — усмехнулся жандарм. — Вы чего-то от меня хотите, верно?
Собислав вынул из внутреннего кармана плаща желтоватую фотографию и протянул эмиссару.
— Если я отправлю за тобой конвой, ты подтвердишь, что именно этот человек убил дезертира.
Жандарм с интересом рассмотрел портрет и вернул полковнику.
— Кто останется в игре?
— Кроме меня, ты и Харон. Сирену я вывожу. Вечером она пройдёт через твой блокпост.
— Она ненадёжна. Испортит вам всю операцию.
— Тогда убей, — согласившись, ответил Беляк. — Только так, чтобы в сводках Дефензивы не мелькал рыжеволосый труп.
— Крематорий всегда запущен, — с улыбкой произнёс эмиссар Цербер.
***
— Хватит болтать! — внезапно взревел Млотек и вновь пнул Собислава под рёбра. — Я семь лет убивал для него. Делал, что он приказывал. Дай с ним покончить!
— Спокойно, Лех! — Корсак приподнял распростёртую ладонь. — Я хочу, чтобы он понял, насколько провалился. Потом ты его убьёшь.
Собислав, в полулежащем положении и с болью в теле, тяжело усмехнулся.
— Такой же тупоголовый кретин, как и всегда, Млотек.
В ответ он получил новый удар в бок. Но Беляк не собирался останавливаться.
— Я не убивал президента.
Подпоручик Корсак криво усмехнулся.
— Бросьте. Ваши попытки себя выгородить…
— Послушай, Млотек! — рявкнул полковник, привлекая внимание бывшего подчинённого. — Да, я использовал тебя. И Рихарда! Да, я — Гамбит. Тот, за кем ты охотился пять лет…
— Заткнитесь, Беляк! —
— Пусть говорит, — пробасил Лех, смотря на распластавшегося врага и не обращая внимания на Корсака, который наклонился и подобрал пистолет Собислава.
У разоблачённого агента не было другой возможности раскрыть последнее дело.
— Я не сразу понял, причём тут Дариуш Новак. Слышишь, Млотек? Моей целью всегда был Симион Бесский: насильник и массовый убийца. Хочешь знать, как всё обстояло на самом деле?
***
В комнате для допросов было ещё холоднее, чем в коридоре, и почти ничего не видно. Маленькая форточка под трёхметровым потолком пропускала немного мёртвого, голубоватого света с улицы. Его хватало, чтобы разглядеть очертания сидящего в центре комнаты мужчины, чьи руки были скованы наручниками, цепь которых проходила через приваренную к столу железную петлю. Гость сел напротив и с интересом посмотрел на арестанта.
— Вы знаете, где находитесь? Это пограничный пункт номер три города Варсавия — столицы мощнейшей республики на континенте. Ваша попытка проникновения была… недальновидной.
Поникший узник по другую сторону стола чуть подался вперёд и охрипшим, простуженным голосом выговорил:
— Я требую встречи с агентом Дефензивы. У меня есть информация для начальника варсавийского отдела.
— Для полковника Беляка? — усомнился следователь. — Слишком большая честь. Впрочем… — Теперь он наклонился в сторону заключённого и тихо, но отчётливо произнёс: — Мечислав Гробовский.
Со стороны арестанта послышался вздох облегчения, перешедший в недолгий кашель.
— Вам здесь совсем худо. Не волнуйтесь, это ненадолго. Да не волнуйтесь вы!
— Вы вытащите меня?
— Разумеется, — доброжелательно ответил Собислав. — Но перед этим я должен получить то, для чего вас сюда отправили.
— Конечно, да… — засуетился арестант. — Мой код идентификации…
— Оставьте его при себе, — прервал агента Беляк. — Мне его всё равно не успели передать, в отличие от фотографии. Когда вас запланировали на возможную инфильтрацию, вы ещё не прошли проверку на верность. Понимаете? Интересная ведь штука: мы получаем лишь лицо человека и приказ. Даже имя узнаём, только когда его не станет.
— Атаман Бесский прибывает в Варсавию! — выпалил агент.
— Невозможно, — резко ответил Собислав. — Все знают, что Симион безвылазно сидит в бункере под зданием Директории. Он известный трус.
— Да! Но у единых дела хуже некуда. Если он не начнёт войну, выковыривать Бесского из бункера будут его собственные радикалы. Он приедет сюда, чтобы уговорить президента действовать.
— И УВП хочет его смерти?
— Да, — кивнул молодой эмиссар.
Собислав молчал. В дальнем углу стучали ударами о лужу капли дождевой воды с протёкшего потолка. Задувал в зарешёченную форточку мартовский ветер. Раздумывая, Беляк, наконец, ответил: