Пепел
Шрифт:
– Куда едем, босс? – говорю я.
– Называй меня так всегда, пожалуйста, – смеется Эрик, – Поехали в яхт–клуб. Сегодня хорошая погода, можно на террасе посидеть.
– Слушаюсь, босс, – смеюсь в ответ, и трогаюсь с места, – Это была твоя секретутка?
– Кто?
– Секретарша твоя, это чудо с длинными ногами?
– Лиза. Нет, это секретутка, как ты выразилась, Игоря. А что?
– Мне не нравится ее юбка, – проворчала я, не отрываясь от дороги.
– Она и мизинца твоего не стоит, – вздыхает он, – Ты хорошо выглядишь.
– Спасибо. Старалась соответствовать.
– Но джинсы
– О да, а насколько в них удобнее, словами не передать.
Мы снова смеемся, и Эрик кладет свою руку на мою, нежно поглаживая кисть большим пальцем.
– Я скучал по тебе.
Я замираю на долю секунды, а потом отвечаю:
– Я тоже.
ГЛАВА 20
– Игорь, я не вернусь в офис. На моем столе лежат подготовленные контракты, забери их и отправь клиентам, – Эрик замолкает, а потом продолжает снова, – Понял. До связи.
Он немного хмурится, когда убирает телефон.
– Все в порядке? – спрашиваю я, приговаривая последний кусок вегетарианской пиццы с обильной сырной корочкой.
– Да, просто ему не нравится, что я забросил дела.
– Я тебя отвлекаю от работы? – я вскидываю бровь и наслаждаюсь тем, как он бесится от этого.
– Да, отвлекаешь. Ты специально? – он тянется ко мне под столом, снимает мою туфлю и кладет ногу себе на бедро.
– Ага, – расплываюсь в улыбке я, и дергаю бровями еще усерднее. Со стороны я, наверное, выгляжу как идиотка.
Как это может нравиться?
– Если ты еще раз так сделаешь, я тебя придушу, – хрипит Эрик и стискивает мою ногу.
– Как, так? – я вскидываю правую бровь, – Или так? – потом левую.
– Мать честная, что ты со мной делаешь, – выдыхает он и прижимает мою ногу к своему причинному месту.
Я тоже шумно выдыхаю, потому что его причинное место выросло до совсем неприличных размеров.
Ого, как быстро.
Я с улыбкой перевожу взгляд на яхты, стоящие передо мной. Они мирно покачиваются на волнах и недовольно скрипят, словно те нарушают их покой, ударяясь о борта. День сегодня солнечный и на удивление теплый. Я не взяла солнечные очки из дома, и поэтому жмурюсь на солнце. Внезапно яркий образ из воспоминаний всплывает, как утопленник, пытаясь ухватить меня и утащить с собой на дно:
Слишком много света в глаза. Вроде бы осень, но день такой солнечный, что впору на пляж в купальнике.
– На следующей неделе мои родители приезжают, – говорит Март, пока я перестраиваюсь в потоке.
– Отлично. Ты знаешь, я всегда им рада.
– Они тебе тоже. Я подумал, может быть, сходим куда–нибудь вдвоем?
Я пожимаю плечами, отчаянно пытаясь всматриваться в дорогу, но из–за солнца приходится щуриться. Даже козырек не спасает.
– Можно. А куда ты хочешь?
– В кино, например. Нет?
– Ты приглашаешь меня на свидание? – я невольно улыбаюсь.
– Ага. Ты мне отказываешь? – Март смеется.
–
Март кладет руку мне на ногу, и проводит ладонью вверх по берду, задирая платье.
– Afterparty может быть, – он замолкает и гладит меня большим пальцем, – Горячим.
Я улыбаюсь и убираю его руку.
– Не отвлекай. Я за рулем.
– Да ладно тебе, давай подурачимся, – смеется Март, снова положив руку на мою ногу и пробираясь выше. Я чувствую тепло его руки в одном не очень пристойном месте и шумно выдыхаю.
– Март!
Улыбка сползла с моего лица. Я судорожно сглатываю и начинаю усиленно моргать, отгоняя видение. Лицо моего мужа с безупречными голубыми глазами и роковой улыбкой медленно растворяется, и на его месте появляется Эрик. Он продолжает поглаживать мою ступню, но его взгляд изменился. Теперь он смотрит обеспокоенно, изучая меня медовыми глазами, словно что-то почувствовал.
– Дана?
– Эрик, ты меня нервируешь, – хрипло говорю я.
– Ты меня тоже.
– Поехали ко мне?
Это я сказала?
– Поехали.
Он встает, не дожидаясь официанта, кладет крупную купюру на стол и выводит меня с террасы. Практически заталкивает в машину, сам садится за руль и едет самым коротким путем в направлении моего дома. До спальни мы не успеваем, потому что раздеваться начинаем прямо в подъезде.
Прижимая меня к двери, он открывает ее моими ключами и впихивает меня в квартиру, снимая мою расстегнутую блузку. Я, в общем–то, тоже не отстаю, правда, пуговицы на его рубашке плохо мне поддаются. В аварии повредился какой–то нерв в спине, и у меня нарушена мелкая моторика. Я не помню, говорила об этом Эрику или нет.
– Да рви, – рычит он, и я послушно разрываю предмет его гардероба стоимостью в пару сотен евро.
В следующую секунду я подлетаю в воздух, и наслаждаюсь поцелуями, которые покрывают мою грудь. Я запускаю пальцы в его волосы и вдыхаю их запах, снова и снова. Вот я на комоде в прихожей, снимаю остатки рубашки и майку с Эрика, бурча что–то вроде: «Почему на тебе одежды больше, чем на мне». Вот я падаю спиной на диван в гостиной и расстегиваю ему штаны. Эрик тихо смеется и вздрагивает, когда я провожу руками по его ребрам. Он целует меня в шею, потом в ключицу и впадинку под челюстью. Из меня вырывается тихий стон, когда он прикусывает мою нижнюю губу, и я растворяюсь в нем, вся без остатка. Мы занимаемся сексом, любовью – не суть. Близость можно обозвать как угодно, от этого она не престает быть близостью.
– Как–то стремительно стали развиваться события, – пробурчал Эрик мне в ухо, когда мы перевели дыхание.
– Не то слово, – ответила я.
Он отодвинулся и опустился на пол передо мной. Я тоже поднялась, и должна была смутиться, покраснеть, прикрыться руками. Но ничего этого не было. Он сел передо мной на колени и протянул руку, касаясь моего живота.
– Ты совсем ничего не чувствуешь? – шепотом спросил он, дотрагиваясь до пламени.
– Ничего.
– И так? – он положил руку на мое бедро, и сжал ее