Пепельное царство
Шрифт:
Никто не знал, как на самом деле выглядит Кравен, поэтому на статуях, воздвигнутых в честь Вечного Владыки во всех городах и деревнях Страны Благоденствия, его лицо всегда пряталось за большим капюшоном.
Правая рука изваяния тянулась к небесам, а левая рука раскрытой ладонью словно обводила пространство перед собой. Когда-то давно мама объяснила Бетель, что поза и жесты Вечного Владыки символизировали силу, мудрость и благодать, которые он получал свыше, и щедро делился ими со своими верными и послушными подданными.
Когда Бетель зашла в полутемное помещение Церкви, вдохнув тяжелый
Бетель села на скамью рядом с мамой, украдкой взглянув на нее. Как и другие жители деревни, собравшиеся в Церкви, мама с покорным выражением на осунувшемся лице ожидала того момента, когда на кафедру возле алтаря взойдет человек, голос которого Бетель знала с раннего детства.
Глава 3
Человека, который озвучивал волю Вечного Владыки Кравена, звали просто – Праведник Ормальд. По закону полагалось, чтобы в каждом городе или деревне Страны Благоденствия присутствовал свой Праведник, отвечавший за просвещение жителей и поддержание у них Истинной Веры в Вечного Владыку Кравена.
В школе, где все дети Страны учились всего три года (этого было вполне достаточно, чтобы худо-бедно научиться считать, писать и читать), учитель объяснил Бетель и другим ученикам, что Праведники, как и Стражи Порядка, обладали уникальной способностью связываться с Кравеном внутри сновидений. Таким необычным образом они получали от Вечного Владыки новые указания и исполняли его волю.
Большая часть жителей Страны Благоденствия не могли напрямую общаться с Кравеном в своих сновидениях: этой способности обучали лишь избранных, которые затем становились Стражниками или Праведниками.
Уделом простых людей наподобие Бетель, ее мамы и других жителей деревеньки являлось послушное исполнение воли Вечного Владыки Кравена, о которой сообщал на ежедневных проповедях Праведник Ормальд.
Он взошел на кафедру и обвел взглядом свою паству: в Церкви собрались все немногочисленные жители деревни. В основном это были женщины, старики и небольшое количество малышни. Мужчин в деревне осталось не так уж и много, поскольку мальчиков, как только им исполнялось пятнадцать лет, забирали в Стражники и отправляли в далекие гарнизоны – охранять Стену от нашествия чудовищ из внешнего мира.
Праведник Ормальд как обычно был одет в длинную черную рясу, украшенную золотыми пуговицами с драгоценными камнями. Как и перстни на его пальцах, они служили неопровержимым доказательством власти и богатства, которыми обладал Ормальд в отличие от всех остальных жителей деревни, влачивших куда более скромное существование. Каждый раз, глядя на драгоценные камни в пуговицах и кольцах Праведника Ормальда, Бетель думала о том, что у ее мамы не осталось даже дешевого серебряного колечка: пришлось заложить его в ломбарде, чтобы выручить деньги на покупку новых башмаков для Бетель.
Тем временем Праведник Ормальд растянул узкие губы в притворной улыбке, которая сделала его дряблое лицо еще более морщинистым.
– Я приветствую вас, праведные жители Страны Благоденствия! –
По рядам собравшихся прихожан прокатился тихий шепот, отголоски которого дошли до того места на скамье, где сидели Бетель и ее мама: жители деревни всегда с болезненным интересом воспринимали любую информацию, касавшуюся неправедного поведения кого-нибудь из земляков. Посещая Церковь с раннего детства, Бетель усвоила, что в обязанности Праведника Ормальда входило не только поддерживать Истинную Веру среди населения, читая проповеди, но и демонстративно наказывать тех, кто вел себя недостаточно праведно.
– Сеймур, здесь ли ты? – обратился Ормальд в зал. – Я попрошу тебя выйти ко мне.
Низкорослый и тщедушный на вид мужчина по имени Сеймур, который работал кожевником, поднялся со скамьи, расположенной в трех рядах от места Бетель и ее мамы. С понурым видом он поднялся к кафедре, за которой стоял Праведник Ормальд, в то время как молодой послушник Церкви водрузил на стул посреди центрального прохода плоский прямоугольный предмет, накрытый серой тряпкой из мешковины.
– Я вижу, что ты стыдишься своего поступка, Сеймур, – строго сказал Праведник Ормальд, когда провинившийся мужчина, опустив голову, встал возле кафедры. – Подойти к стулу и покажи всем то непотребство, которое скрывает ткань. Слава Вечному Владыке, что среди нас есть множество праведных людей, которые всегда остаются на страже Истинной Веры и готовы по зову сердца доложить мне об этом. Благодаря Тамаре, соседке Сеймура, мы узнали о непотребстве, которым втайне ото всех занимался наш земляк.
Сеймур, все так же пряча взгляд, на негнущихся ногах подошел к стулу и, чуть помедлив, снял тряпку с прямоугольного предмета. Бетель услышала, как охнул весь зал, когда взору прихожан открылось то, что скрывала ткань.
На стуле стояла большая картина, на которой неумелой рукой был нарисован простой пейзаж: луг с распустившимися цветами, а над ним – пронзительно-голубое небо с застывшими барашками облаков.
– Ты нарисовал это, Сеймур? – грозно спросил Праведник Ормальд.
– Да, – дрожащим голосом ответил Сеймур, и Бетель с замиранием в груди увидела, как по его щекам покатились слезы. – Я виноват, и каюсь в этом.
Праведник Ормальд обратил свой взгляд на притихших прихожан.
– Сеймур совершил поступок, порицаемый Вечным Владыкой Кравеном. Как известно, Истинная Вера гласит, что настоящая добродетель каждого жителя Страны Благоденствия заключается в скромности и смирении, а всякое творчество тому вредит. – Ормальд с презрительным видом указал на картину. – Рисование, пение, сочинительство, лицедейство или танцы – все это ненужные занятия, которые отвлекают нас от благочестивых дел. Творчество не несет в себе ничего, кроме сумятицы, а потому должно быть навсегда нами отвергнуто. Так велит Вечный Владыка Кравен, и во имя Истинной Верой, дарованной нам свыше, мы должны исполнять его волю.