Пепельные незабудки
Шрифт:
– Извини, – спохватился Кристиан и отодвинулся от гроба.
Ему невыносимо было видеть серое лицо с застывшими острыми чертами и ввалившимися закрытыми глазами. Мало того, он явственно ощущал трупный, мерзко-сладковатый запах, смешанный с едва уловимым цветочным ароматом.
– Это, как мне сообщил Пабло, его заготовка для неизбежной смерти, – неловко объяснил Кристиан. – Даже не знаю, почему гроб открыт. Давай опустим крышку?
– Давай, – легко согласилась Марина. – А потом ты разрешишь мне тут поснимать? Уж очень все выглядит колоритно и мистично!
– Наверное, – пробормотал Кристиан и нагнулся, чтобы поднять крышку, прислоненную к ножкам постамента.
Вдруг подул сильный сквозняк, хотя и дверь, и окна были закрыты, самопроизвольно загорелись все свечи, раздался тихий вздох, похожий на мучительный стон. Кристиан вздрогнул и выпрямился. Мариса уже сидела в гробу, ее глаза были открыты, лицо оживало на глазах, щеки розовели, волосы начали золотиться. Хуже всего было то, что и Марина увидела ее. Она застыла, будто в столбняке, ее глаза расширились, губы побелели.
– А вот и привидение, – испуганно констатировала она. – И ты его видишь?
– Уйдем! – попросил он.
– Возьми, – еле слышно проговорила Мариса и дрожащими руками протянула венок.
– Нет! – сдавленно вскрикнул Кристиан.
Но было поздно. Марина будто под гипнозом склонила голову, венок оказался у нее на голове. Покойница зловеще рассмеялась и упала на спину. А девушка выбежала на улицу.
– Какого дьявола?! – заорал Кристиан, склонившись к гробу, но он уже был пуст. – Что тут происходит? – растерянно проговорил он.
Но ответа не услышал, лишь одномоментно погасли все свечи, и часовня погрузилась в полумрак. Кристиан направился к двери, но вдруг откуда-то, словно из-под земли, раздалось тихое пение на манер классической баллады. Голос был хоть и хриплым, но явно принадлежал молодой женщине.
– Дитя во чреве взывает к отмщению,И смерть не смывает мой позор,Лишь белые ангелы ведут к прощению,Душа бродящая слышит их хор,Но нет мне выхода из лабиринта,Пока не найду его одного,Родригу, Родригу! Зову беспрерывно,Но все безответно, здесь нет никого…Раздались рыдания, у Кристиана мороз побежал по коже.
– Мариса, это ты? – громко спросил он.
– …здесь нет никого… – пропел затихающий голос.
Кристиан постоял какое-то время возле гроба, затем все-таки опустил на него крышку и вышел из часовни. Яркое солнце, голубое небо, ветерок, разносящий аромат цветущего сада отрезвили его. Марины видно не было. И он, решив, что девушка сильно испугалась и уехала, вздохнул и отправился в дом.
Паула у парадного входа возилась с цветами. Большие керамические кадки с зелеными вьющимися стеблями, покрытыми голубыми и белыми колокольчиками, украшали крыльцо. Она
– Где Марина? – спросил он.
– Так укатила, – охотно ответила экономка. – Выскочила из-за угла, напугала меня, я даже нечаянно водой юбку облила… Я ее позвала, да куда там! Понеслась к воротам, только я ее и видела. И клянусь, ничего такого мы ей не сказали, чтобы так удирать. Но это и к лучшему! Зачем нам посторонние люди? А то эти студенты такие любопытные. Начнут тут всюду лазить, все высматривать, да еще и фотографировать. Сеньору Жуану это точно бы не понравилось, он при жизни чужаков на порог не пускал. Упокой господь его душу! – с жаром добавила она и трижды перекрестилась.
– А велосипед? – спросил Кристиан.
– Так Пабло ходил за ворота, проверял, уехала точно, так что нет там никакого велосипеда, – быстро проговорила Паула. – И вообще никого нет. Снова у нас покой, слава тебе господи!
– А вы в город когда ездите? – перевел он разговор на другую тему. – Продукты где закупаете? Да и мало ли что еще может понадобиться.
– Нам с мужем почти ничего не нужно, – с улыбкой ответила экономка. – Наряды, деликатесы? А зачем они? Тут все есть. Муку, правда, сразу мешками завозим, сахар берем, соль. А все остальное своего производства.
– Что-то коровника я пока не заметил, – усмехнулся Кристиан.
– А вам и не надо такие мелочи замечать, – ответила Паула. – Да и нет у нас коров, хлопот с ними не оберешься.
– Но сыр и масло я уже отведал. И они отменного качества, – похвалил он.
– Козочки у нас имеются, – пояснила экономка. – И молоко у них куда полезнее, да и сыр получается очень жирным и вкусным.
– Это да! Как я понял, у вас и телевизора нет, – заметил Кристиан.
– А нам без надобности! – сказала она.
– Никаких развлечений, – констатировал молодой человек.
– Мы пользуемся богатой господской библиотекой, и не самовольно, а с позволения сеньора Жуана. Да и то читаем лишь долгими зимними вечерами, когда непогода затягивается.
– А дед разрешал так его называть? – уточнил Кристиан, глядя на покрасневшую экономку. – Просто по личному имени?
– Ну да, – смутившись, ответила она. – Но на людях, конечно, только «сеньор Алмейда», мы свое место знаем, не беспокойтесь.
– Но наверняка гостей у деда не бывало, – заметил Кристиан. – А вы с Пабло давно здесь?
– Поначалу-то, когда сеньор Жуан Паулу Родригеш Алмейда женат был, так и гости приезжали…
– Да не нужно полное имя произносить! – оборвал ее Кристиан и засмеялся. – Вы неверно меня поняли, говорите как привыкли. И я не знал, что дед был женат… Да и никто в семье не знал.
– А с Пабло мы тут уже почти пятьдесят лет, – сказала она и замолчала, по всей видимости не желая обсуждать личную жизнь бывшего хозяина.
– Так Жуан был женат? – настойчиво повторил вопрос Кристиан.
– Да, почти пять лет, но сеньора Лурдеш умерла…