Пепельный свет Селены
Шрифт:
— К тому же эта порода, нашпигованная всеми микроэлементами, необходимыми для растений, — идеальная основа почвы, — добавил Михаил. — Уже одно это делает разработку месторождения рентабельной. Оранжереи придется строить в большом количестве.
— Вопрос не в том, будут ли брать трансуранид, — вслух подумал Александр. — Вопрос в том, сколько его там?
— Я думаю, Саша, в пегматитах лишь его верхушки, а корни и основное месторождение уходят вглубь.
— Видишь ли, Миша, для такого суждения у нас слишком мало материала. Жаль, не удалось провести магнитный каротаж. Если этот массив одновозрастный…
— Тебе, Саша, как геофизику, не кажется странным, что там, в зоне самого крупного на Луне маскона, наиболее
— Нет, не кажется. Это только геологи так думают, — он с едва заметной лукавинкой посмотрел на Михаила. — Фактически в зоне гравитационных аномалий на Земле есть сложные магнитные поля, где встречаемость отрицательных аномалий часто выше, чем положительных.
— Тем лучше, — улыбнулся Субботин. — Значит, те же процессы происходят и на Земле.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, сейчас в порядке бреда, мне пришла в голову идея, что низкое значение магнитного поля в зоне крупного маскона не случайно, так же как не случайна в этом районе дифференциация магмы, и, наконец, найденный там минерал трансурана. По всей вероятности, маскон представляет собой остаток того первичного материала, из которого была сформирована в свое время Луна. Дифференциация этого минерала приводит к концентрации трансурана*в отдельных точках, что вызывает нарастание процесса распада сверхтяжелых элементов и, в конечном счете, к сильному разогреву недр Луны на этом участке. Очевидно, такой разогрев в пределах Моря Дождей происходил неоднократно, так как мы наблюдаем здесь широкие разливы лавовых потоков, наложенных друг на друга и превратившихся в базальтовые покровы. Не случайно и то, что в зоне маскона развиты самые молодые вулканы Луны — Архимед, Аристилл, Автолик. Причем, южнее Архимеда, между кратером и излившимся из него лавовым потоком, есть цепочка котловин, которые представляли в недавнее время озера, заполненные ювенильными водами, выделяющимися на завершающей стадии вулканической деятельности. Поступление этих вод было настолько значительным, что они переливались через край стекали в сторону Апеннин в виде временных потоков или даже относительно постоянных ручьев. Во всяком случае, восточное Архимеда наблюдаются сухие русла, образование которых можно объяснить только с помощью водных потоков. Таких свежих следов вулканизма на Луне не густо, а это лишний раз доказывает, что последний разогрев произошел в самое недавнее время, и именно он, как я полагаю, и уничтожил намагниченность пород в этой части Моря Дождей.
— Логично, Миша! Очень! — Макаров задумчиво покрутил в руках чайную ложку. — Если разогрев связан с трансурановыми элементами, а это подтверждается найденными образцами, то трансурановых руд в зоне маскона может оказаться достаточно много. Видимо, сейчас все геологические и геофизические работы сконцентрируют там.
— А в перспективе — детальная разведка, на которую бросят все имеющиеся у космоцентра резервы и техники, и людей, — дополнил Субботин.
— Значит, быть городу. Приходится признать, что у Алферова интуиция развита не худо.
— Точно. И потом не забывай: он из старой гвардии, а они все универсалы, и в вопросах геологии он разбирается не хуже профессионала. На Земле с пегматитами связаны урановые руды, на Луне пегматиты нехарактерны, но они обнаружены и в них найдены трансураниды. Думаешь, ему трудно сделать вывод?
— Ладно. Теперь объясни мне вот что… — Саша помедлил, собираясь с мыслями, похлопал ресницами и уставился на Михаила.
— На Луне, сколько мне приходилось сталкиваться, коры выветривания нет. Слой реголита не в счет. Перенос и накопление его чисто физические. А вот рухляк над пегматитовой жилой похоже каолинизирован, а это уже химические процессы. Как увязать их с нетленностью всего
— Ну, во-первых, физическое выветривание на Луне все-таки происходит: резкая разница температур при смене дня и ночи, солнечная и космическая радиации, микрометеориты, наконец, — все это приводит к разрушению первичных пород и способствует образованию реголита…
— Я считал, что реголит преимущественно вулканического происхождения, — перебил Макаров. — Выбросы пепла, лапиллей, бомб и отчасти материал, разлетающийся из кратеров при ударах метеоритов.
— Придется внести ясность, — усмехнулся Субботин. — Я говорил способствуют, потому что реголит — продукт сложного взаимодействия многих факторов. Конечно, основная масса рыхлого материала, составляющего реголит, поступает в результате вулканической деятельности и ударов метеоритов, но уже первые экспедиции на Луну установили, что в толще реголита можно выделить отдельные слои, и ты знаешь, что на Земле слои наблюдаются только в породах осадочного происхождения и свидетельствуют о смене условий накопления осадков. Появление слоистости на Луне также связано с изменением условий. Каких? Это пока не вполне ясно, но несомненно, что те процессы физического выветривания, о которых мы говорили, безусловно, влияют на формирование реголита. Это во-первых. А во-вторых, химическое выветривание, хотя и в незначительной степени, конечно, существует и на Луне. Ты обратил внимание, что более выветренный рухляк, в том числе со следами каолинизации, располагается не столько снаружи, сколько в глубине жилы?
— Пожалуй, — протянул Саша, припоминая разрез.
— Это потому, что выветривание происходило за счет выделяющихся из полости газов и паров воды, скорее всего насыщенных сернистым газом, и в этом случае происходило уже химическое выветривание, ибо сернистый газ и вода, несомненно, образовывали серную кислоту, что, кстати, обычно случается и при извержении вулканов. Отсюда и обратная зональность коры выветривания по сравнению с земными условиями. Надеюсь, тебе не надо доказывать, что эти пары и газы были. Кое-какие их остатки мы наблюдали.
— Да, конечно. В Майиных кристаллах был сернистый газ, — подтвердил Сима.
— Я думаю, не только кислород способен образовывать такие кристаллы, — продолжал Субботин. — Другие газы тоже. И не только в пещере. Мне кажется, что воронки и являются захоронениями как раз таких кристаллов. При нарушении равновесия среды они превращаются в газ, и воронка обрушивается. Все, кому приходилось побывать в воронке, говорят, что вездеход швыряет, как на волнах. Все в один голос твердят о каких-то непрерывных шорохах.
— Шорохи пространства! — засмеялся Сима, вспомнив события в пещере.
— Они самые, — подтвердил Субботин. — И, наконец, самое необъяснимое с точки зрения гипотезы ледяных захоронений, но прекрасно согласующееся с гипотезой кристаллов газа — странные повреждения на колесах, иногда днищах вездеходов: трещины и отколы на ободах, часто изъеденная, будто ободранная наждаком их поверхность. Бывают и более серьезные повреждения. Известны случаи, когда экипаж, попавший в воронку, находили мертвым. До сих пор это объясняют разгерметизацией и перепадом давления. Внешне это так и есть, но я думаю, причина внезапной разгерметизации — взрыв газов.
— Да, — протянул Сима, — не зря наш Баженов называл их сковородками, и каждая третья ловушка на полигоне неожиданностей — воронка.
— Мальчики! — вдруг вскочила Майя, по ассоциации вспомнив студенческие годы и свою подругу. — Здесь Светлана! Мне оставили ее код.
Она быстро набрала цифровое сочетание, и на экране появилась комната. За письменным столом сидела Светлана Мороз. Услыхав сигнал связи, она повернула голову и улыбнулась.
— Вы где это? Бессовестные, собрались все вместе и мне ни слова. А я жду, жду, когда они придут в себя… Ну, здравствуй, Система!