Пьер и Мария Кюри
Шрифт:
Детство Пьера протекло целиком в лоне семьи: он не посещал ни школы, ни гимназии. Первые уроки давали ему сначала мать, потом отец и старший брат, который тоже не кончил гимназии. Особенности умственного склада Пьера Кюри не позволяли ему быстро усваивать школьную программу. Его мечтательный ум не подчинялся рамкам, налагаемым на мысль школой. Трудность, с которой он поддавался этому режиму, обычно приписывалась медлительности ума. Он сам считал себя тяжкодумом и часто говорил об этом. Я считаю, однако, это выражение не совсем правильным; мне кажется, что с юных лет его мысли с большой интенсивностью сосредоточивались на определенном предмете, и он не мог прервать течения своих размышлений ради внешних обстоятельств. Ясно, что ум такого рода может таить в себе большие
К счастью для Пьера Кюри, который не мог быть, как мы видели, блестящим учеником, его родители были достаточно просвещенными, чтобы понять это затруднение; они не требовали от сына усилий, которые вредно сказались бы на его развитии. Хотя первоначальное обучение Пьера Кюри было несистематично и неполно, оно не давило его ума догмами, предрассудками и предвзятыми идеями. За такое либеральное воспитание Пьер Кюри всегда был благодарен своим родителям. Он рос на свободе, развивая свое влечение к естественным наукам во время полевых экскурсий, откуда он приносил растения и животных для опытов отца. Эти прогулки, то в одиночестве, то с родными, пробудили в нем большую любовь к природе, и эту страсть он сохранил до конца своей жизни.
Интимное общение с природой, которое дано немногим детям из-за искусственных условий городской жизни и классического образования, может быть, имело решающее влияние на развитие ума Пьера Кюри. Под руководством своего отца он выучился наблюдать явления и давать им правильное объяснение. Он хорошо изучил животных и растения окрестностей Парижа. В любое время года он знал, каких или какие из них можно встретить в лесах, на полях, в ручьях или болотах. Болота со своей специальной флорой и фауной — своими лягушками, тритонами, саламандрами, улитками и прочими обитателями воды и воздуха, имели для него особую притягательную силу. Никакое усилие не казалось ему чрезмерным для достижения предмета, вызвавшего его специальный интерес. Он, ни на минуту не колеблясь, брал в руки животных, для того чтобы иметь возможность вблизи подвергнуть их изучению. Позднее, после нашей свадьбы, при наших совместных прогулках, когда мне случалось возражать против предложения взять в руки лягушку, он нередко говорил: «Но посмотри же, какая она хорошенькая». Точно так же он очень любил собирать во время своих прогулок букеты полевых цветов.
Таким образом, его познания в естественных науках, как и в математике, быстро обогащались; напротив, его классическое образование было достаточно заброшено; свои знания по литературе и истории он приобрел главным образом благодаря чтению. Его отец, широко образованный человек, имел большую библиотеку из сочинений французских и иностранных авторов. Он очень любил чтение и сумел передать эту любовь своим сыновьям.
Когда Пьеру Кюри было четырнадцать лет, произошло событие, весьма благоприятное для его развития: его поручили прекрасному педагогу А. Базиллю, который преподавал ему элементарную и высшую математику. Этот учитель сумел оценить своего ученика, привязался к нему и заставил его работать с большим усердием; он даже помогал ему подогнать латынь, в которой тот очень отстал. В то же время Пьер Кюри подружился с Альбером Базиллем, сыном своего учителя.
Эти уроки, без сомнения, имели большое влияние на ум Пьера Кюри; они помогли ему развиться, углубить свои способности и сознать, что он может сделать для науки. У Пьера Кюри были замечательные способности к математике, чисто геометрический ум и прекрасные пространственные представления. Он вскоре сделал большие успехи, и эти занятия, увлекавшие его, стали для него большой радостью; он сохранил неизменную благодарность к своему учителю. Он мне сообщил одну подробность, доказывающую, что уже с того времени он не удовлетворялся установленной программой занятий, но уклонялся от нее с целью самостоятельного исследования: увлеченный только что изученной им теорией определителей, он задумал сделать аналогичное построение в трех измерениях
Несколько лет спустя, поглощенный размышлениями о симметрии, он поставил себе вопрос: «Нельзя ли найти общий метод для решения любого уравнения? Все является вопросом симметрии». Он тогда еще не знал теории групп Галуа, позволявшей подойти к разрешению этой проблемы; но впоследствии он был счастлив узнать о ее выводах, как и о приложении геометрии к уравнениям пятой степени.
Благодаря быстрым успехам в математике и физике Пьер Кюри сделался бакалавром естественных наук в шестнадцать лет. Итак, самый трудный этап был им пройден: он мог с тех пор независимым личным трудом завоевывать познания в свободно избранной им области науки.
Глава II
Пьер Кюри был еще очень молод, когда он стал студентом физического отделения. Он слушал курсы и участвовал в практических занятиях в Сорбонне и, кроме того, имел доступ в лабораторию профессора Леру, в Фармацевтическом институте, где он был помощником ассистента по кафедре физики. В то же время он привыкал к лаборатории, работая с братом Жаком, тогда лаборантом по кафедре химии у Риша и Юнгфлейша.
Пьер Кюри получил степень лиценциата физики в восемнадцать лет. Во время своих занятий он обратил на себя внимание Дезена, директора лаборатории Высшего исследовательского института, и Мутона, помощника директора той же лаборатории. Благодаря им он был назначен в 1878 году, девятнадцати лет, ассистентом Дезена на факультете естествознания Парижского университета, и ему поручен был практикум со студентами по физике; он занимал эту должность пять лет и тогда же сделал свои первые экспериментальные работы.
Приходится сожалеть, что из-за своего материального положения Пьер Кюри был вынужден занять должность ассистента с девятнадцати лет, вместо того чтобы беспрепятственно продолжать занятия еще два или три года. Поглощенный служебными обязанностями и своими исследованиями, он должен был отказаться от слушания курса высшей математики и не сдавал больше экзаменов. Но зато он был освобожден от военной службы согласно тогдашней льготе для молодых людей, работающих по народному просвещению.
Пьер Кюри был в то время высоким и стройным молодым человеком, с каштановыми волосами, застенчивым и сдержанным; отпечаток интенсивной внутренней жизни выступает на молодом лице, если судить по хорошей фотографии, снятой с семейной группы, состоящей из доктора Кюри, его жены и двух сыновей. Голова склонена на руку, поза мечтательная и непринужденная, и невольно поражает выражение больших, продолговатых, ясных глаз, как будто следящих за каким-то внутренним видением. Рядом с ним его брат представляет собой поразительный контраст со своими черными волосами, живым взглядом и решительной манерой.
Оба брата нежно любили друг друга и жили дружно, работая вместе в лаборатории и вместе же гуляя в свободные часы. У них было несколько друзей детства, с которыми они и впоследствии сохранили дружеские отношения (Луи Депуйи, их кузен, впоследствии доктор медицины; Луи Вотье, точно так же ставший врачом; Альбер Базилль, который сделался инженером почт и телеграфов).
Пьер Кюри делился со мной своими воспоминаниями о каникулах, проведенных в Дравейле на берегу Сены, где он с братом Жаком совершал длинные прогулки, купался и нырял: оба брата были прекрасными пловцами. Они могли также ходить пешком целыми днями, рано привыкнув бродить по окрестностям Парижа. Иногда Пьер Кюри предпринимал экскурсии в одиночестве и тогда предавался размышлениям. В таких случаях он иногда забывал о времени и крайне переутомлялся. Погружаясь в восхищенное созерцание окружающего, он не хотел думать о материальных затруднениях.