Per rectum ad astrum
Шрифт:
— Аналогично. Примерно столько же — загрузить, обновить «рефлекторную» базу киберам и проверить, как поняли. Мы начали.
— Отлично. Нам только проконтролировать доставку грава останется, — продолжила Йенч, — Потом «встречаем» производственный комплекс, устанавливаем жилые помещения… так, вот здесь и здесь… нет. Не годится. «Жильё» заглублять надо, Синди справедливо заметила — это же не луна… даже не планетоид. И комплекс производственный лучше сразу вот до этой прожилки ильменита спустить. Там и до золота недалеко. Серёж, на сколько мы сможем бур откалибровать в диаметре расплава?
— Здесь… думаю, метров на семьсот — максимум, так чтоб без последствий для булыжника. Единственное что, медленнее
— Семьсот метров не надо. Давай так, чтоб производственный комплекс свободно прошёл в шахту. Припуск метров пятьдесят сделайте и нормально. И пару радиальных заглублений. Вот здесь, на полутора тысячах, в толще силикатов, под жилое. И под сам комплекс, соответственно, возле этой жилы ильменита на трёх сотнях метров от поверхности. Нормально? Сработает?
— Отлично. Даже быстрее получится. Всё нам меньше на этой центрифуге в ожидании результата крутиться. Синди? Ты нам ещё дополнительные канистры с хладагентом сбрось на всякий. Не нам, так парням позже могут пригодиться.
— Ох, ребята… Хладагента у нас не так много. Чую я, нас потом за азотом отправят. Может сэкономить чуток?
— Не сэкономим. Здесь само не остынет, за приемлемый отрезок времени. Сама знаешь. Так что придётся «лить», по необходимости. Надо будет, сгоняем и за азотом. И за аргоном, и за водородом, и за гелием-3. Тёма, Даника? Закончите с киберами — подключайтесь. Поможете буру объяснить, чего мы на самом деле от него хотим. Макс, сразу на бур, вместе с Колычевым.
— Отлично, — через полминуты подытожила Валеска, — Устанавливаем жилое, разворачиваем, герметизируем. Потом спускаем производственный комплекс, крепим. Я так вижу, он универсален по направлениям крепления. После разгона грава до расчётного 1g, в векторах движения не заблудится. Принимаем операторов и техников, спускаем их в жилой комплекс… Там, кстати, проще киберов через полкилометра расставить, они в своды шахты уцепятся, и лебёдки удержат. По лебёдкам парней и переправим вниз. Грав они сами активируют, позже. Как комплекс запустят. Синди? Ты на какой дистанции от этого булыжника удержишь шлюп?
— Сорок километров. Ближе подходить опасно. Крутится, зараза, рыскает. Что удачно — ближе всего к точке крепления демпфера.
— Хорошо. Тогда мы с этого демпфера и стартуем обратно на борт. Парни его сами отключат, позже. Всё, десант. Поехали!.. Синди, график выхода из капсул ждём.
— Будет через минуту.
Сатурн… да-а. Надвинулся, перекрыв собой всю фронтальную полусферу обзора. Огромен, величествен. Наконец, просто красив. В атмосфере бродят мегаметровые циклоны, переливаясь всеми оттенками бежевого и охры, разбавленные струями сталисто-голубого. Богат. Несколько десятков спутников — планетоидов, почти настоящих планет… побродить бы по ним… может биологи, что-то «этакое» запросят? Ладно, набродимся ещё, успеем. Тут, помимо планетоидов столько всяких обломков «шляется», восторг просто! И в более плотных слоях колец крупные булыжники попадаются, почти планетоиды. И мелочи, почти пыли — навалом. Совершенно потрясающие ощущения при взгляде на всё это изобилие!
А Каменюка был так себе.
Неспешно дрейфовал по своей орбите вокруг Сатурна. Чуть в стороне от плоскости эклиптики планетарной системы, в кольца практически не заходит, тут много таких. Километров пятьдесят в длину, от полюса до полюса. Может, чуть больше. С четырёх мегаметров его видно не было. Без оптики если. Так — маленькая точка, ориентир с ЛАКов шлюпа. Отблёскивает иногда, вращаясь, отсвечивает от планеты. Шлюп крался за ним по не слишком устойчивой орбите, медленно подбираясь на дистанцию сброса. В ОКС послышалось звонкое, немного нервное хихиканье.
— Медик-сержант
— Всё нормально, лейтенант. Нервное… тут тихо так! В космосе. Не привыкну никак. А мы на этот булыжник охотимся, как кошка на мышь!
— Тогда уж, не на мышь — на слона!
— Ха-ха-ха, кошка вышла на слона!
— Отставить говор не по теме! Сержант Колычев, когда закончите программную коррекцию бура и дроидов?
— Через шесть минут заканчиваем контрольный тест. И можно будет начинать.
— Ждём.
Тишина. Ну, то есть абсолютная — посторонних звуков нет. Только собственное дыхание — гудит, сипит, чуть не с подвыванием, хоть уши затыкай. При этом жутковато наблюдать гуляющие в атмосфере Сатурна потоки. И, если смотреть просто через оптику, цепляет страшноватое ощущение падения, аж дух захватывает. Иногда кажется, ещё чуть — и зацепит, стащит мелкий беззащитный шлюп в эту буйную атмосферу, закрутит, понесёт… глупости конечно. Не настолько мы близко. Да и не беззащитны далеко. Это всё эмоции. Но вид… величественный. «Под ногами» плывут кольца. Точнее кольцо. Одно из. Из многих. Не быстро. Относительные скорости Синди почти уравняла. Смахивает на селевой горный поток в замедленной съёмке. Пыль, булыжники, обломки чего-то более крупного, шлейфы ледышек — как потоки, они словно сами по себе. Это если через визуализатор ЛАКа смотреть. Через оптику всё несколько прозаичнее выглядит — расстояния, всё же. От объекта до объекта — метры. От пылинки до пылинки. Километры от булыжника до булыжника. А без оптического умножителя — всё ещё проще. Почти пустота. Сами по себе кольца поплотнее конечно. Гораздо плотнее. Но и они — только мутная дымка на «горизонте».
«Подкрались» на триста километров. Каменюка — вот он, отсюда его видно хорошо, даже без оптики видно. И действительно — вращается, страшилка. Даже выходить на него страшно, малейшая ошибка может стоить жизни. В ожидании, даже таком недолгом, нервы натягиваются как струны, чем дальше, тем страшнее. Как в сказке.
— Сержант Колычев. Контрольное тестирование завершено, лейтенант. Техника к работе готова.
— Начали, — Валеска постаралась изобразить отсутствие эмоций. Получилось?
— Подтвердите точку сброса для демпфера, — это Леннокс.
Валеска ещё раз быстро перепроверила данные. Всё вроде нормально, всё учли.
— Подтверждаю.
— Начинаю движение.
Десантные ложементы тихонько надавили на спину, Каменюка рванулся навстречу.
— Десант, внимание. Готовность на старт через сорок секунд. Отсчёт пошёл.
Шлюп вздрогнул. По разгонной штанге снарядом стартовал гравитационный демпфер. Через две секунды он отошёл на десять километров, коротко полыхнул реактивными движками, резко прибавив в скорости. Подработал маневровыми, тут же трансформировался, перекатив дюзы вперёд. С расстояния в пару километров жёстко оттормозился, дюзами прочертив на туше Каменюки короткую, яркую полосу, врубился в подплавленную поверхность, тут же растопырил якоря и брызнул хладагентом. Астероид тряхнуло, точку удара заволокло паром. Демпфер активировался, во все стороны сыпанули выбитые осколки и капли расплава, пар тут же рассеялся. Активировался ориентационный маяк.
— Есть контакт! Десант! Трек чист. Готовность… три, два, один, сброс.
Десантные капсулы раскрылись, шлюп снял защитные поля, подработал тормозными дюзами. Сработали катапульты, восемнадцать человек и девять киберов понеслись навстречу астероиду. Когда люди удалились на десять километров шлюп оттормозился ещё раз, почти уравняв скорость с астероидом, сохраняя сближение около полуметра в секунду.
Пятьдесят километров. Пятьсот метров в секунду. Каменюка нёсся навстречу, рос в размерах, вращался. Крутился по замысловатой траектории. В этом и сложность, чтоб его.