Per rectum ad astrum
Шрифт:
— Группа четыре! Перекрыть проход, ловите точку дислокации и схему перестроения.
— Мы можем в коридор выйти, встретить гадов там…
— Отставить! Занимайте указанную позицию! Хитроу, доложить обстановку!
— Пока пусто. Вскрываем шахту лифтового блока, попытаемся выйти на палубу. Следующий доклад — по ситуации…
— Нет! Следующий доклад через минуту! Каждую минуту — доклад! И осторожней там! Не нарвитесь по глупости… Ясно?!
— Принято.
— N;%#%^ amp;?!@:^$! — затейливо девица материться, однако… это ж боковой дозор!
— Они перекрыли коридор сзади! Они со всех сторон! Мы принимаем бой! — парень, боковой дозор — крик души…
Стим попытался припомнить его имя, но память неожиданно подвела, в голове было пусто.
Группа четыре сорвалась с места без приказа и дружно рванула через «собственноручно»
— Стоять, #*%@N!!! Куда без приказа?!
Он сам метнулся в пролом, на полсекунды вынырнул, дав сканеру возможность оценить обстановку и, одну за другой, зашвырнул за правый угол пару гранат. Рвануло дуплетом. Вспышка, грохот, пнула ударная волна… надо же, и здесь достала. Стим рывком сунулся за угол и обратно… ух-ты! Хорошо положил! Хоть и вслепую бросал… сколько агонизирующего хитина! Он бросил короткое: «четвёрка, за мной!» метнулся в коридор. И понял, наконец, что имела в виду разведка.
Действительно — кошмар и непонятно что.
Как там древние говорили? «Адъ и Израиль?» Что-то явно оттуда. Не дав себе впасть в прострацию, он дёрнул из кобуры АП и скупыми очередями, отсекая по два патрона, начал добивать наиболее крупное и активно шевелящееся, дёргающееся… фу, мерзость! Как же это обозвать-то?! Сзади наперебой «затявкали» рельсовки… три штуки. Почему три?! Что за?… Отстреляв боезапас, он сменил обойму в магазине, тихонько проурчала подача и клацнул затвор. Стим обернулся. Так… Ну что ж… неплохо. Ребята послушались, и ослабили разряд энергетического привода рельсовок. Из-за этого рассеивающий импульс воздействовал чуть сильнее. Пробивная сила картечи упала, но площадь поражения возросла раза в три на короткой дистанции. Да нам в этих закоулках большего и не надо, не насквозь же станцию прошивать… так совсем её разворотим, дурное дело не хитрое.
Двое оттаскивали слабо шевелящихся разведчиков назад. Трое держали стволами коридор — молодцы ребята. Ещё две группы противника размолочены в фарш… действительно, слишком просто как-то. И действительно непонятно, что за твари… да и многовато их что-то — уже три отряда! Интересно, а сколько их всего? Стим несколько долгих секунд боролся с собой пытаясь принять очень важное решение. А именно: кто-то должен был покопаться в остатках противника… или останках? Нет уж — остатках… и попытаться понять относительно него, противника, хоть что-нибудь. Хотя бы примерно, что за твари? Биологов, конечно, среди них нет, но попытаться надо… вопрос в том, кому это поручить? Саня… занят. Крош — с группой прикрытия. Лина… так — СТОП! Где доклад от её группы? Это, во-первых! А во-вторых, почему боковой дозор возвращается волоком!? В этот момент ЛКС взорвался матюгами.
Понять, что произошло, было почти невозможно.
Сквозь ругань, тявканье рельсовок и шипение огнемётов, пробился дёрганный, суетливый доклад Сани — основная группа вступила в бой. Что там с головным дозором — неясно. Крош молчит. Хитроу молчит… а нет, в ЛКС прорвался её голос. Паника, ярость — бешенная смесь эмоций. Информативность — на нуле. Кроме того, что этих «N%;@#$^!» как много, и они «что-то %$^#* там $^ amp;$%», не понял ничего.
Голова пошла кругом. Что делать? Ему, вот здесь и сейчас? Кому отдать приказ в первую очередь, и какой? Ведь взял же на себя ответственность! Лина что-то требует, Саня орёт, Крош добавил своё мнение и требование скоординировать ситуацию… хоть он ещё относительно спокоен.
Парни впереди, бросили разведчиков, вскинули огнемёты и ударили залпом вдоль коридора, попятились за поворот, продолжая заливать коридор напалмом. Там что-то тут же взорвалось, несильно. Выхлестнул дымовой шлейф, сыпанули разлетаясь осколки, обломки, загудело, разгораясь пламя. Девчата с рельсовками рванулись им на помощь. Парни метнулись вперёд, один выставил за угол ствол огнемёта, добавил несколько огненных росчерков в глубь горящего коридора. Второй подцепил разведчиков за что пришлось, продолжил оттаскивать назад. Внезапно что-то резануло по ушам. Показалось, через тело пропустили высоковольтный разряд, по голове словно долбанули кувалдой; в глазах потемнело, расслабило выделительную систему. Стим выронил пистолет, колени подогнулись, он ухватился правой рукой за стену и не упал. Парни с огнемётами попадали, один на колено и привалился плечом к стене, второй на пол, рядом с телами разведчиков, его тело выгнулось дугой и забилось в конвульсиях. Девчата рухнули,
Пожар, и больше ничего.
Щёлкнула контрольная планка, вошедшая обратно в пазы, граната обиженно мявкнула, вставая на предохранитель. Стим несколько секунд держал под прицелом проход. На всякий случай. Но из взбитого дыма, жирными клубами метнувшегося навстречу так никто и не появился… внутри что-то скрежетало и шкворчало, проблёскивали языки пламени. Похоже, с этой стороны можно больше ничего не опасаться. Пламя подвывало, жрало негорючие перекрытия. Густой, какой-то живой дым, тугими жгутами расползался во все стороны. Противопожарная система, кажется, сгорела. Стим беспомощно дёрнулся помочь брошенным разведчикам — они, вроде ещё шевелились… при этом никак не удавалось настроиться на сторонний контроль здоровья в их скафандрах, встроенные в аптечку чипы-«медики» явно дурили с отчётами. Невозможность понять, что с бойцами, выбивала из колеи. Осознал, что ЛКС по-прежнему забит руганью, требованиями, всевозможными комментариями и, вообще-то, ему нужно брать ситуацию под контроль и начинать командовать отрядом. А как командовать, если непонятно, что происходит? Он — здесь. С пятеркой слабо ворочающихся в партере бойцов. Плюс — два условно живых разведчика бокового дозора. Отряд там, увяз в бою, кого можно дёрнуть себе на помощь — непонятно, а один он здесь явно не справится. Пожар разгорается всё сильнее.
Бросить здесь четвёртую группу? При мысли об этом его начинало тошнотворно мутить… э-эх! А он-то считал себя жёстким типом!.. Участь разведки — тайна покрытая мраком. Головной дозор молчит. Хитроу матерится, и не она одна. А это больше всего с толку сбивает, такой поток неинформативных эмоций!
Ещё через несколько бесконечных секунд он, наконец, понял, что метаться между телами бесполезно. За это время он успел стащить всех семерых в одно место, подальше от пожара, поближе к проходу. И разглядел несколько странных, зазубренных шипов, пробивших «кожу» и засевших глубоко в телах. Пробивших «кожу»! Это не так просто, между прочим!
Не теряя больше времени Стим метнулся обратно, в «родной» коридор и сходу окунулся в жёсткий замес. Он успел ещё подумать… если бы дать людям время осознать ситуацию — и всё, страх, банальный страх парализовал бы многих, если не всех. Хапнув адреналина в начале боя, напитавшись ненавистью, не успев испугаться, люди дрались.
Кто-то ещё ухитрился «наколдовать» свет. Непонятно кто, может и наши кто-нибудь. Но некоторые панели под ногами светились, окрашивая плавающие клубы дыма в странные, кондитерские цвета. Через них, словно по облакам, волнами накатывались чужаки. Местами дым взвивался к верху, обнажая завалы агонизирующего хитина. Редкими вкраплениями виднелись тела людей. Щитов в строю осталось только семь, это с учётом того, что Крош перебросил пару из своего отряда. С тыла, оказывается, тоже атаковали, но там отбились.
Стим с ходу разрядил обойму в накатывающийся вал чужаков. Грохот АП дал неожиданный эффект — цельные, казалось, твари неожиданно разделились. Часть вспорхнули, ударились о потолок, рухнули обратно. Бегуны, лишившиеся наездников, заметались, сбились с курса, летуны посыпавшись вниз, добавили противникам неразберихи. Следующий, более организованный залп картечи прибил, остановил противника. Коротко заперхал огнемёт, пять-шесть росчерков и угомонил всех. Снова начался пожар. Коридор, да и весь участок станции было уже не узнать. Аккуратные эргономичные помещения сменили бессистемно выгоревшие волдыри с порванными картечью краями. Выжжёные, пробитые дыры на другие уровни и в соседние коммуникационные коридоры были завалены трупами противника. Местами всё это горело абсолютно самостоятельно, что-то взрывалось. Всё. Прежние планы станции можно было стирать — всё вокруг изменилось до неузнаваемости. Относительно ровная площадка сохранилась только на позиции отряда сопротивления. Уцелевшие бойцы спешно оттаскивали тела соратников за уцелевший кусок переборки.