Per rectum ad astrum
Шрифт:
Катерина ещё успела предпринять попытку отыскать на мониторе взвод Йенч, с ходу в этом не преуспела — не нашла просто. Хотела озадачить Курца, но тоже не успела. Синди закончила отсчёт:
— Три, две, одна — сброс.
Лягнул в хребтину силовой импульс, на экране внешнего обзора мелькнул коротко отработавший манёвровыми шлюп и тут же исчез. Ну-да — скорости и расстояния… КОСМОС. Через полторы секунды в тёмном пятне, в котором исчез огонёк кораблика, коротко но ярко отработала звёздочка импульсных ускорителей, её было видно ещё секунды две, а потом исчезла и она.
И вот тут во внутренности вцепилось что-то вроде страха.
Такое
Сбивающее дыхание, разгоняющее сердце и заставляющее психовать.
Станции не видно.
Нет у них портативных средств локации достаточной мощности, в том числе и на киберах поддержки. Ну, сколько они захватят своими ЛАКами в открытом космосе? Мегаметров двадцать в диаметре? Так тут, без малого, триста только до САЛАКа. Сатурн, понятное дело, «видно». Но это не аппаратная «видимость» в прямом смысле — это «рисунок», всего лишь. Система просто «знает», где он должен находиться в каждый момент времени и, ориентируясь от линий силовой напряжённости, рассчитывает их маневры от этой точки. Ну и рисует десантникам на внутренней стороне забрала картинку, мультик показывает. И, если никто и ничего планету с орбиты не сдвинет, то система не ошибётся…
э-э-э… не должна.
А бояться, что планета сама «заблудится» и именно сейчас, внаглую, возьмёт и «слиняет» со своей миллиардолетней орбиты — это уже параноидальный криз. Хотя…
поболтаешься вот так вот в пустоте, понимая, что ориентиры нарисованы, ошибки даже в десятом знаке после запятой фатальны, а системы отсчёта базируются на «честном слове»…
и вокруг не просто миллионы мегаметров «ничего», а миллиарды миллиардов в «никуда»…
И тишина клятая — ни звука.
… только собственное сопение оглушает, дыхание свистит, почти ревёт, на слух — как в аэродинамической трубе.
И ни одного воздействия, ни ощущения — тела словно нет, пока не пошевелишься…
или не дашь тормозной импульс ранцевыми джеттами.
И, если система почему-то не посчитала нужным нарисовать тебе на внутренней стороне забрала звёзды… ну, не отработан ещё у нас этот момент: рисовать — нет? и если рисовать то «что» и «сколько»… а через оптические системы на самом деле не видно же ничего, даже через усилители. Атмосферы нет — преломления света нет, поэтому и не видно ничего. Отошли от Сатурна на двести пятьдесят мегаметров… и всё — тут Его Величество КОСМОС, и Её величество ПУСТОТА… тут, правда, через оптику скафандров не видно ничего.
ТЬМА…
НИЧТО…
Повисишь так минут двадцать, которые покажутся тебе вечностью…
И так это внезапно настраивает на философский лад… и страх постепенно отступает, растворяется в этой бесконечности, в которой постепенно раствориться всё, и всё потеряет смысл.
Абсолютно всё.
И ничто не способно её нарушить, БЕСКОНЕЧНОСТЬ… Так какая, в самом деле, разница?
СТОП!!!
Кроме НАС!
Мы! Мы и есть разрушители этой бесконечности и пустоты.
Это наша ЦЕЛЬ, это наша СУТЬ. Наш СМЫСЛ ЖИЗНИ.
Катерина дёрнулась, сжала-разжала кулаки, несколько раз моргнула. Взгляд зацепился за таймер — двенадцать секунд. Всего двенадцать секунд от момента сброса! Тринадцать. Тринадцать секунд, это сорок мегаметров трека… без малого при их скорости. Так вот «зависнешь мозгами» — и поминай, как звали — искать бесполезно. При этом резко оттормаживаться нельзя,
Она прорисовала точку в десяти мегаметрах от САЛАКа. Точку выхода на финишную прямую. Точку отсчёта непосредственного начала боевой абордажной операции. С такой дистанции их локационные системы уверенно «увидят» САЛАК и прицепившихся к нему Врагов. К этому моменту им необходимо погасить относительное смещение со станцией до половины мегаметра в секунду. И у неё лично, будет порядка нескольких секунд времени на принятие решения о конкретном способе и месте выхода на вражеский борт. Под перегрузкой. Под серьёзной перегрузкой, потому что погасить эти полмегаметра в секунду смещения придётся секунд за двадцать. До ноля.
Вот так вот.
И ещё нужно успеть проанализировать состояние взвода. Кто-то может к заданной точке не выйти. Нельзя не допускать такую возможность. В этом случае, придётся пересматривать боевую вводную на ходу, пол взвода — не целый взвод. За те же три, максимум четыре секунды.
Фирсова задала точку выхода из десант-капсул и скомандовала сброс. Силовые катапульты отстрелили десантников против хода и под углом к вектору смещения — километр скорости за секунду минус. Немного, но даже эта мелочь идёт в зачёт. Киберы усиления тут же блеснули двигателями, поправляя своё положение в пространстве. У них масса другая, это обязательно скажется при отстреле и, без такой «страховки», потеряем их на счёт раз… а без них и сами пропадём.
Приказ на коррекцию положения в пространстве отдала коротко, одним словом. Три секунды на коррекцию. Она раскинула руки-ноги, плавно «привязалась» к силовой линии, сгруппировалась, сжалась. Проверила индикацию готовности взвода. Все зелёные. Все здесь, в сорокакилометровой сфере. Вдох-выдох, закусить капу. Она «пнула» пальцем виртуальную кнопку команды и зачем-то рыкнула сквозь зажатую зубами капу:
— Импульс!
Системная синхронизация…
Рывок.
Не то чтобы «очень», но выполнять такое упражнение не выдохнув — не рекомендуется, можно получить банальный нокаут. Тимирязев её как-то хребтом приложил об пол на тренировке, в «щадящем режиме». Очень похоже. Она тогда не вырубилась, продолжила борьбу, даже почти вывернулась с удушающего…
Не вырубилась и сейчас.
Блеснули несколько факелов ранцевых джеттов, те, что попали в поле восприятия оптических датчиков. Команда отработала практически синхронно.
Проверила состав взвода — все на месте, даже из пятидесятикилометровой сферы никто не вывалился, киберы тоже все здесь, уже хорошо. Но чётко выдержать траектории смещений всё равно не вышло. Взвод продолжало растаскивать в разные стороны. Минимальные погрешности в пространственной ориентации, в импульсах, которые не учесть при всём желании, и тем более не рассчитать, при таких скоростях и дистанциях, всё равно немного разбросали бойцов и перемешали траектории. Поэтому результат первой коррекции — сохранение пятидесяти километровой сферы расположения взвода — можно оценивать как десять из пяти.