Перчик на десерт
Шрифт:
Ведь еще необходимо было добраться до кухни, а она располагалась на другом конце дачи, именно возле того входа, который загородил Коля своим авто.
— Проходите за дом на лужайку, — пригласила Юля. — Только не помните мамины цветы. Тема, покажи ребятам, где мангал.
Наконец все как-то утряслось. Тема уже выгружал шашлык, Никита вешал свой любимый гамак, Коля разводил огонь в мангале, который поставили на лужайке перед вторым входом подальше от машин, а девушки прошли в дом, чтобы достать посуду и выбрать подходящий стол для пиршества в саду. Серега под видом помощи увязался
Впрочем, помощь его имела один объект — Инну, он преданно ходил за ней по пятам и ловил каждое слово, чем изрядно раздражал ее. Впрочем, не одну Инну. Маша явственно скрипела зубами и бросала на изменника злые взгляды.
— Черт, — злилась Юля, возвращаясь в дом. — И угораздило же его так поставить свою тачку! А этот не мог оставить на улице свою «Мазду»? Идиот! — шипела она на Серегу.
Действительно, всем, кто выходил из дома, приходилось изгибаться под углом в сорок пять градусов, выбирая при этом место, куда ставить ногу, чтобы не пораниться об острие ворот. Конечно, проделать такую эквилибристику с пустыми руками не сложно, но поскольку девушкам приходилось шмыгать взад и вперед, неся что-то в руках — то огурцы и помидоры из парника, то зелень с грядок, то еще что-либо, то ворота были у всех, как бельмо в глазу.
— Серега! — высунулась из окна Юля. — Переставь наконец свою тачку!
— Зачем? — не отрываясь от охмурения Инны, спросил Серега.
— Ворота мешают ходить.
— Так ведь ворота, а не я!
— Не дури! Перегони тачку, а Коля отгонит свою от крыльца. Ведь невозможно ходить.
Минут пятнадцать были посвящены тому, что Серега доказывал Юле обратное, мол, между воротами и дорожкой сохраняется вполне достаточное для прохода расстояние.
— Сейчас все напьются, и увидишь, без травм не обойдемся! — возмущалась Юля. — Это же смертельно опасное оружие, а не ворота!
— Кому понадобится сюда ходить? — удивлялся Серега. — В дом есть еще один вход. Им и воспользуемся. Мы ведь там и будем сидеть. Приятно, красиво, и беседка есть, и альпийская горка, и даже водоем с цветами. Ты не знаешь, как называются те белые лилии?
— Убери машину, тебе говорят, кретин! — не выдержала Юля.
Серега сделал вид, что не слышит. Он вообще обладал даром не замечать того, что ему не нравилось.
В итоге победа осталась за ним, «девятка» торчала на своем месте, а Юля, побледневшая от ярости, залпом выпила огромный фужер вина, не меньше чем на полбутылки, и разозлилась еще больше.
— Видели вы такого идиота!
— Да успокойся ты, — уговаривала ее Маша. — Подумаешь, сам же первый по пьяному делу на эти штыри и напорется. Тогда вспомнит твои слова.
— Надо их хоть мешковиной затянуть, — сказала Юля. — Не могу их видеть, прямо в дрожь бросает.
Чтобы не волновать Юлю, ворота обернули за неимением мешковины черной пленкой, которую Юдина мама использовала при выращивании клубники. Заодно уж обернули и «девятку», чтобы пленка не улетела на поднявшемся внезапно ветру.
— Теперь ты довольна? — спросила у Юли Шура.
К тому времени как девушки покончили с пленкой и немного успокоились, шашлыки были уже готовы. Жир, аппетитно шипя, капал на раскаленные угли. Мясо оказалось отлично промаринованным
В общем, когда Юля в очередной раз попыталась пройти в дом, чтобы натянуть джинсы и свитер, так как комары стали ей всерьез досаждать, она почувствовала, что ноги плохо ее слушаются. До дома она все-таки дошла, но там свалилась на постель, почувствовав, что стены затеяли с ней какую-то нехорошую игру. Они кружились, а развешанные на них декоративные мелочи и картины выплясывали какие-то танцы. Чтобы не видеть этого безобразия, Юля закрыла глаза, и тут ее затошнило. Пришлось глаза открыть. Но тошнота от этого не прошла, а, напротив, усилилась.
Полежав с полчасика и установив, что ничего в ее состоянии в лучшую сторону не меняется, а, напротив, становится все хуже, Юля решила, что нужно срочно принимать меры. Осторожными шажками девушка, держась за стены, выползла из дома и направилась к колонке, стоящей в центре сада.
— Холодный душ меня взбодрит, — уверяла себя Юля, двигаясь от одной яблони к другой.
К счастью, вся дорожка до артезианской скважины была сплошь усажена плодовыми деревьями, а где не было деревьев, там росли кусты, которые тоже отлично могли служить в качестве амортизатора при падении, Юля в этом пару раз убедилась. Погубив по пути несколько сортовых кустов черной смородины и любимый мамин жасмин, Юля добралась до своей цели.
С трудом стянув с себя одежду, она нажала на ручку колонки и засунула голову и плечи под обжигающе холодную струю воды. Через несколько минут, морщась от колючих брызг, она почувствовала, что ее больше не тошнит и вообще самочувствие улучшилось настолько, что она забыла о своих мучениях.
Решив, что своим открытием она поделится с друзьями, Юля кое-как натянула на себя майку и отправилась в дом, чтобы хорошенько растереться полотенцем.
Она довольно твердо прошла по дорожке и даже попыталась поправить помятый куст жасмина. Конечно, толком помочь растению она не смогла, но совесть успокоилась на том, что теперь жасмин подождет до завтра, когда уж она доберется до него с секатором. Погруженная в грустные мысли об изувеченном кусте, Юля не очень-то смотрела по сторонам.
Поэтому Серегу увидела, лишь почти наткнувшись на него.
— А! — обрадовалась Юля, совершенно забыв, что она на него дулась. — Ты чего тут делаешь? Природой любуешься?
Она сделала еще шаг, и из ее горла вырвался сдавленный крик. Из верхней части груди задумчиво поникшего головой Сереги торчало целых два металлических штыря, а третий высовывался у него из горла.
Все еще не веря в самое страшное, Юля осторожно потрогала один из металлических прутьев. Сомнений не было, она не стала жертвой обмана зрения, прут и в самом деле вырастал прямо из-под ребра Сереги, а его футболка на ощупь была влажной и липкой.