Перебежчик

Зубков Алексей Вячеславович

— Что я или шпион и работаю на Большого Брата, или посол английских теневиков и с кем-то уже веду дела, или вообще никакой не англичанин, а сотрудник ваших спецслужб.

— Вот он и послал этих поинтересоваться. А ты начал драку.

— Так получилось, — Уинстон пожал плечами, — Он как-то совсем без уважения подошел. Мы тут весь вечер как высшая аристократия, и какой-то уголовник трогает наших дам. Мне его на дуэль вызвать надо было? Кто я и кто он?

— А правда, кто? — шепотом спросила Катерина у Светланы, — Из трех вариантов два явно не

подходят, да и третий не очень.

— Ты удивительно быстро вживаешься в роль, — сказал Степанов, — Как будто это и не роль вовсе, а твоя истинная сущность.

На обратном пути Светлана шепотом рассказала подруге свою версию. Но с откидных сидений кавалеры отлично все слышали.

— Я поняла. Он из английского Сопротивления. Была раньше независимая Англия, которая с Россией воевала только в Крымскую войну, а ни до, ни после не воевала и первые две мировые начинала за нас. Потом там американцы устроили переворот и поставили своего диктатора под видом социалистической революции. Как в Латинской Америке. И у них тогда должно было появиться Сопротивление и правительство в изгнании во главе с королевой. А мы всегда поддерживаем антиамериканские Сопротивления. Только английское это такой секрет, что в газетах не пишут. Вениамин, наверное, настоящий британский рыцарь.

— Разве коммунисты могут поддерживать монархию? — удивилась Катерина.

— А король Михай в Румынии? Кавалер ордена Победы, наш человек. А король Олаф в Норвегии? Тоже старый антифашист. Английская королева в принципе из той же эпохи, если до сих пор жива.

— Ты еще скажи, что он принц.

— По манерам может быть и принцем. По возрасту не подходит.

— Света, ты покушала? — первым делом спросил папа, — Или снимать корсет и кормить?

Ни потекшую тушь, ни разрез на платье, который девушки сцепили булавками, папа не заметил вовсе, как Светлана и предполагала.

— Мадонна миа! — всплеснула руками мама Катерины, заметив, что платье не очень чистое, — Ты как по полу валялась! Вот все девочки как девочки, а у тебя постоянно жопа рвется к приключениям, простите за мой французский.

— Прекрасная сеньора, — галантно ответил Степанов, — В нашем мире обычно приключения рвутся к жопам. Независимо от возраста.

— И не говорите. Как вспомню себя в ее годы, страшно становится. Называется, сходили в оперу! И чего мне дальше от нее ждать?

— Представления к «За отвагу»…

— Что? Катя!

—… и нашей рекомендации в любой ВУЗ. Какие есть пожелания?

— В ваш, — сразу же ответила Катерина.

— Мне тоже? — спросила Светлана.

— Конечно!

— Тогда я тоже хочу к вам. Я три с половиной языка знаю.

— А я в Калабрии знаю много кого, — сказала Катерина.

— Катя! — воскликнула мама, — Ты же собиралась в «Дружбу народов»! Подумай, что скажет дядя Винченцо?

— «Не стреляйте, я сдаюсь»?

— Господи, Катя!

— Прощайте, сэр рыцарь! — Катерина элегантно сделала книксен, поднимая

пальцами воображаемый подол воображаемого классического платья.

— Прощайте, Ваше Высочество, — Уинстон, сравнив дочку с принцессой, одновременно сделал комплимент и маме, намекнув, что она королева.

Он заложил левую руку за спину и церемонно поклонился, снимая правой воображаемую шляпу.

Катерина не сдержалась, подскочила к нему, обняла и поцеловала в губы. Уинстон затянул поцелуй, элегантно поддерживая девушку за спину.

Светлана скромно поцеловала женатого Степанова в щеку, сделала шаг назад и сказала:

— Мы ведь не прощаемся, правда?

— Встречаемся завтра, едем за платьем, — подтвердил Степанов.

— И фотографии проявим. Я там на последние кадры щелкнула кое-кого.

По пути обратно Уинстон долго думал, а перед возвращением в камеру задал вопрос.

— Вы можете показать мне, как живут простые люди? Это, наверное, проще, чем достать билет на премьеру? Нельзя получить представление о стране, глядя только на высшее общество.

— Конечно. Тебе рабочих или крестьян?

— Крестьян, — выбрал Уинстон.

Он с детства считал, что крестьяне еще более темный народ, чем рабочие, и для них шаг наверх это просто прийти босиком в город и устроиться на любую грязную и низкооплачиваемую, но городскую работу. А рабочие это что-то вроде лондонских пролов. Приложение к станку с прокисшим пивом по будням и дракой после футбола по праздникам. Они, должно быть, везде одинаковы.

11. Глава. Генералу всегда виднее

— Что за ерундой вы занимаетесь? — строго спросил генерал-майор Кононов.

— Расследованием, товарищ генерал-майор, — ответил стоявший перед ним Степанов.

Генерал не предложил сесть, а это плохой знак.

— Каким еще расследованием?

— Агентурных связей японской резидентуры в преступном мире Скандинавского военного округа.

— Результаты есть?

— Взяли фигуранта, дает показания.

— Отлично. Сбрось этого жулика чекистам и займись своими уставными задачами.

— Но…

— Не нукай, не запряг. Я вам что говорил? Контрразведка пограничных округов обязана иметь непосредственно своих агентов на сопредельной вражеской территории. На уровне округа! И меня не волнует, как вы это будете делать! — генерал чеканил каждое слово, — Где ваши агенты?

Товарищ генерал-майор привык, что бурят с лыжами и рацией отлично мог сходить по своим бурятским делам через линию фронта, поговорить там с кем угодно, посмотреть по сторонам и вернуться обратно. К большому удивлению генерала, аналогов бурятским лыжникам на побережье Северного моря не нашлось. Он списал это на недоработки подчиненных, поставил план по заброске агентов и потребовал его выполнять.

— Работаем над этим, товарищ генерал-майор. Взяли перебежчика…