Перец и соль, или Приправа для малышей

Пайл Говард

– Да ничего особенного! – отвечал Якоб.

Но Гретхен на этом не успокоилась, потому что видела, что Якоб сказал ей мало, а умолчал о многом. И она допекала его и расспрашивала, пока не узнала всё, от начала и до конца, и даже то, что назавтра красный должен был прийти и увести с собой Якоба, чтобы тот ему прислуживал, если Якоб не сумеет задать вопрос, на который у высокого в красном не будет ответа.

– Пфф! – сказала Гретхен. – И только-то? Тогда всё это выеденного яйца не стоит, потому что я легко могу тебя выручить. – И она сказала Якобу, что завтра он должен будет сделать то-то и сё-то, а она поступит так-то и сяк-то, и вдвоём они сумеют обвести этого красного вокруг пальца.

И вот на следующее утро Гретхен пошла в кладовку и с ног до головы намазалась мёдом. Потом разрезала перину и вывалялась в перьях.

Вскоре пришёл высокий в красном. Тук-тук-тук! – это он постучал в дверь.

– Готов ли ты идти со мной, Якоб? – спросил он.

Да-да,

конечно, готов, совсем готов, но только нельзя ли сначала выполнить ещё одно его желание?

– И чего ты теперь хочешь? – спросил высокий в красном.

– Сущую ерунду, – отвечал Якоб. – Я хочу последний раз выстрелить из своего старого ружья, а потом – веди меня куда вздумаешь.

Только и всего? Тогда пожалуйста – пусть стреляет на здоровье. Поэтому Якоб взял ружьё, и они с красным пошли рядом, плечо к плечу, так что любой прохожий принял бы их за родных братьев.

Шли они, шли – и вот увидели вьюрка. «Стреляй», – сказал красный.

– Нет, – отвечал Якоб, – этот для меня слишком мелок.

Идут они дальше – левой-правой, левой-правой, чап-чап-чап! – и вот увидели ворона. «Стреляй в этого», – сказал красный.

– Нет, – отвечал Якоб, – этот для меня слишком чёрен.

И они пошли дальше. И так – нога за ногу – дошли до распаханного поля, а там что-то в перьях скакало по бороздам, и любой прохожий подумал бы, что это – крупная птица. Но это была Гретхен, вымазанная мёдом и покрытая перьями, потому что перья прилипли к мёду.

– Стреляй в эту тварь! Стреляй скорее! – вскричал красный, хлопнув в ладоши.

– Хорошо, – сказал Якоб, – в эту я выстрелю. Он поднял ружьё и прицелился. А потом опустил. И спросил: – А что это такое?

На это высокий в красном протёр глаза, и смотрел, и смотрел, – но, хоть ты тресни, не мог сказать, что это скачет.

– Какая разница, – отвечал он, – давай стреляй, и покончим с этим делом, потому что мне пора уходить отсюда.

– Да, хорошо, сейчас, но что это? – спросил Якоб.

И красный снова смотрел-смотрел-смотрел, но увидел не больше, чем в первый раз. «Да хоть что! Давай стреляй, и покончим с этим делом, потому что меня ждут дома».

– Да, дружище, отлично, – отвечал Якоб. – Только ты сначала скажи мне, что это, а потом я выстрелю.

– Гром и молния, – взревел красный, – да не знаю я, что это!

– А тогда проваливай, – ответил Якоб. – Ты не смог ответить на мой вопрос, так что вместе нам делать нечего.

И тут красному пришлось отвязаться от Якоба, и он умчался прочь по горам и долам, и на бегу ревел, как раненый бык.

А что касается Якоба с Гретхен, они пошли домой вместе, очень довольные собой, и Гретхен была довольна мужем, а Якоб – жёнушкой.

А смысл этой истории в том, что очень многие мужчины, а не только Якоб Боэм, смогли выпутаться из переделок только потому, что у них были умные жёны.

Песня о неразумной старушке

Взбиралась по склону старушка одна,При этом задорно смеялась она,Хоть гнулась подковойОт жизни суровойПод грузом грехов прожитого.«С чего же, бабуля, ты так весела, –Спросил я, – хоть в гору дорога пошла?»«Сам видишь, разиня,Стоящий в низине,Что скоро мне быть на вершине!»Спускалась под горку старушка потом,При этом на этом пути не крутомТак горько стенала,Так громко вздыхала,Что мне удивительно стало.«О чём ты, бабуля, – спросил я, – грустишь?»Она отвечала: «Я чую, малыш,Что путь неминучийВедёт меня к круче,Которая прежней покруче».

Два взгляда на вещи

(Взгляд

первый)

На перепутье болтливой сорокеСтолб-указатель попался высокий,Стоящий с прибитой доскою-рукой.И вот белобокая остановилась,С глубоким почтеньем столбу поклониласьИ, как с человеком, в беседу пустилась:«Приятная встреча! Денёк-то какой!Так солнышко светит, лучами играя,Будто июнь, а не первое мая.Я из Линкольншира. (А столб – ни гу-гу.)Я там проживаю под шпилем собора.Там воздух иной. А какие просторыС такой высоты открываются взору!Не верите? Я вам поклясться могу!»И всё тараторила, всё стрекотала –Как не умаялась, как не устала?Застыл указатель, молчанье храня,А та лопотала, смущенья не ведая,Потом поклонилась и, далее следуя,Сказала: «Спасибо, что милой беседоюВы так развлекли по дороге меня».

(Взгляд второй)

Шли дни. По прошествии некого срокаВ тех же краях оказалась сорока.Лил ливень. Она обратилась к столбу:«Я в жизни погоды не видела гаже.Всё хлещет и хлещет! Укрыться куда же?Такие сегодня осадки, что дажеАнтоний святой проклинал бы судьбу!Что вы говорите? Простите, не слышу!Найти в непогоду мне надобно крышу!»Но столб не ответил на это никак.«Не хочешь сказать? Не большая потеря!А скажешь, так я всё равно не поверю!» –И прочь поскакала, пригладивши перья,И бросила в сторону: «Круглый дурак!»

МОРАЛЬ

Прочтя эту басню, итог подведём:Воззренья зависят от солнца с дождём.

Три судьбы

Жизнерадостный сапожник,И портняжка, и пирожникВдаль за счастьем и удачей поспешили со всех ног.Ведь молва им подсказала:Там, где радуги начало(Если есть такое место), есть бездонный кошелёк.Бодрой движутся походкой.Видят юную красотку.Оказалось, что сапожник только ждал такого дня.Он сказал: «Сдаётся мне,Что и в дальней сторонеСчастья большего не сыщешь, чем красавица моя».Дальше шли за счастьем двое.Вот они перед корчмою.А хозяйка той корчмы-то – пышнотелая вдова.Поглядев, сказал портняжка:«Здесь конец дороге тяжкой,Я, пожалуй, тут останусь». (Это точные слова.) Дальше шёл один пирожник,Пыль топтал и подорожник,Брёл без песен и без шуток, полон тягостных забот.Промелькнуло много лет –Кошелька и счастья нет…Он, насколько мне известно, до сих пор ещё идёт.Что касается морали –Мне её не подсказали,Как расслышал эту песню, так её и понимай.В общем, больше нам сгодится,Так сказать, в руках синица,Чем журавль в бескрайнем небе – ты поди его поймай.