Перед бурей
Шрифт:
Алеку нравилось учить. Лучшей ему наградой становились успехи учеников. Он был горд, когда приходили к нему спросить совета, поделиться задумкой, объяснить приём боя или воздействия на Узор.
Зачастую он и сам учился у своих учеников.
— Эрика.
— Да, учитель.
— Я хотел спросить насчёт того суперпороха, которое ты…
— Нет.
— Что — нет? — удивился Алек.
— С вами в дорогу я дам столько зелья, сколько успею изготовить к отъезду. Правда, сначала надо как следует изучить, провести эксперименты…
Алек переглянулся
— Но никого из тех, кто уезжает, я не стану учить варить этот… как ты его?..
А вот это уже школа старого Наума, старшины цеха химиков. У каждого цеха есть свои секреты, недоступные тем, кто в нём не состоит. Но химики здесь стоят наособицу. Лишь несколько людей во всём цехе обладают тайнами изготовления самых опасных зелий, взрывчатых или ядовитых.
Держатель знаний… — Алек мысленно примерил к Эрике обычное назвище таких мастеров.
— …Суперпорох, гм… Так себе название, — критически заметила девочка. — Нужно придумать новое.
Алек отвесил насмешливый поклон.
— Как пожелаете. И в деле сохранения тайны, и в придумывании названия мы полностью поддерживаем госпожу мастера.
Кнопка покраснела от удовольствия и смущения. Она тихо гордилась тем, что стала подмастерьем аж в семь лет, но сама, здраво оценивая свои знания, признавала, что большего пока не заслуживает.
— В любом случае, мы ждём тебя на Большом Бедла… то есть, я хотела сказать, на Совете Юных, — вопреки своему обещанию не вмешиваться подсказала Криста.
Эрика бросила торжествующий взгляд на Улитку — "нужна я там, и слово скажу!", та лишь плечами пожала.
— И Хлою надо позвать, и старика Наума, — приземлила её Алия.
— И кузнецов… или гончаров? — задумался Влад. — Эти гранаты будут в глиняной рубашке или в железной?
— Ну вот, — с удовольствием сказал Алек. — Кажется, у нас что-то получается, э?..
Он поглядел вокруг, убедившись, что поминки постепенно сходят на нет, и предложил:
— Давайте прямо сейчас и начнём, к чему идти в дом собраний…
— Ещё бы, по дороге можно растерять деловой настрой и сосредоточенность, — ехидно добавила Криста.
Никто, впрочем, не возражал, и молодые люди принялись сдвигать столы, кто-то отправился искать цеховых мастеров и витазов, которые обычно присутствовали на Большом Бедламе…
Только Алек не принимал участие в общей суете, он ссутулился на лавке и закрыл глаза, мысленно выстраивая ход совета. Определял очерёдность вопросов, сортировал предложения и дополнения, подбирал доводы для упрямых, чтоб им всем!..
Он чувствовал, как в нём поднимается раздражение и робость. Как всегда в начале совета. Говорить, спорить, отстаивая правоту… Муть!.. Легко поругивать древних старцев, посмеиваться над ними. Как только упомянутые старцы предложили думать-решать молодым, — а точнее, предложил один конкретный старец, — как всё превратилось в совершеннейший бедлам.
— Подходящее название придумала Даника, — заметил он вслух и открыл глаза, почувствовав приближение сестры.
Та, что прицепила к Совету Юных это справедливое назвище, возникла словно вызванная мыслью. Даниэл
Алек не успел задать вопрос. Рядом беседовали Маритэ и Кати, старший мастер целителей Мечты выспрашивала у бывшей Проклятой о травах, что растут на землях Дорлунда. Они вовлекли в разговор и Данику, которая тоже неплохо знала лекарственные растения своей родины. Даниэл кивнул и отвернулся, заговорил с кем-то. Алек помотал головой, непонятная сценка напомнила ему детство. Словно Даника и Даниэл, как в прежние беззаботные времена, собираются как-то подшутить над букой-братцем.
Он пожал плечами и вернулся было к обдумыванию совета, но тут гомон голосов стих. Все обернулись в одну сторону, сидящие встали, выражая уважение тому, кто всё равно не мог оценить этот жест.
Между столами шёл высокий старик в потрепанной одежде. Шагал с неспешной плавной уверенностью, слегка поводя перед собой тяжёлым посохом, смотрел поверх голов, как будто видел нечто недоступное другим. Впрочем, так оно и было.
Верно было и обратное, — ясные неподвижные глаза старика не видели то, что доступно всем.
Высокий старик был слеп.
Алек тоже вскочил и поклонился своему учителю.
Совет Юных был общей выдумкой Дерека, Майнуса и Хархана.
Друг и учитель Александра Дерек погиб в первый день войны одним из первых со стороны воличей. Чуть позже старый вой Хархан остался прикрывать отход воличей и Алек принял тяжёлое решение. Пустив в ход свою силу, он поджёг деревню, прежнюю Мечту, почти взятую врагом…
И дальше во время Летней войны молодому войю не раз приходилось брать на себя ответственность, придумывать планы, командовать небольшими отрядами. Учитель Майнус наблюдал за учеником ("присматривал"), и вспоминал придумку другого своего ученика.
И, когда война кончилась и Алек было вздохнул с облегчением, старик призвал к себе ученика и вменил в обязанность юному войю как раз то, от чего он, казалось бы, избавился.
Командовать. Принимать решения.
Старшим войем круга Александра была Алия. Если кто из молодых войев был недоволен тем, что им командовала девчонка, после нескольких битв это прошло. Следующим в ниязы прочили Саведа, надёжный и хмурый Молчун говорил редко, но метко, и обладал хорошей интуицией. К тому же он сам себя назначил тенью Алии, защищая нияз в опасных ситуациях. Каковые случались не так уж и редко — всё-таки обычные разведывательные походы войев никто не отменял, а далеко не все кланы беричей смирились с недавним поражением. Джурай после Летней войны очень изменился, и дурной гонор слетел с него как шелуха, оставив лишь спокойную уверенность в своих силах. Некогда задиристый и честолюбивый, Дэвани теперь лишь изредка демонстрировал свои фирменные заскоки, чтобы друзья не расслаблялись. Этот новый Джурай командовать не желал, разве что иногда мог подать дельный совет или, подменив нияз, порявкать на обучаемых младших групп. Ещё он занимался тренировкой разведчиков и сам часто ходил в рейды. Луису перспектива командовать приводила в ужас, хотя при необходимости она могла выдать пару-тройку ценных замечаний.