Перед бурей
Шрифт:
Пальцы эти были татуированы странными знаками. Умеющий их понимать с лёгкостью прочтёт многое. Непосвящённый в тонкости узнает главное — девушка носит меч по праву. И если найдётся человек, который вовсе не слышал о древнем обычае воличей, он всё поймёт, глядя на её ладони, не татуированные, но несущие не менее выразительные письмена — бугорки жёстких мозолей.
Одна татуировка была "моложе" остальных и отличалась по исполнению. Вместо знаков смерти и скорби, вместо рун, перевитых колючим терновником, стрел,
— Дерек у хозяйки, — сказала ей Войко. Девушка кивнула.
— Что он?
— Веселится вовсю, — ответила рабыня. — Кэрри.
— Ну?! — радостно отозвалась войя. — Жалко, я не видела…
— Ещё увидишь, — посулила Мона. Вики улыбалась, мать, довольная успехами сына, но вдруг отвернулась, и по щекам её побежали слёзы. Все "ничего не заметили". Подошёл её противник, уже избавившийся от оружия и доспехов, потом от него шибало будь здоров.
— Кэрри? — переспросил Гераж, старательно отворачиваясь от Вики. Красивое лицо молодого мужчины было перечёркнуто неправдоподобно ровной линией шрама, идущего от левого виска через всю щёку. Вой "остыл", шрам уже успел побелеть.
— У всех сразу в детском саду, — уточнила Войко.
— Много они разнесли? — молодой вой озабоченно оглянулся на деревню, словно ожидая увидеть её в руинах. Гарий и Мона фыркнули.
Кэрри.
Дитя, ещё не умея как следует управлять Узором, случайно сдвигает предметы с места. Это такие же неосознанные действия, как движение руки и ноги. Ребёнок учится ползать, потом ходить, начинает лучше владеть своим телом, он растёт и сила его растёт вместе с ним, вызывая умиление родителей…
Ещё очень нескоро он научится контролировать силу в полной мере, и вовсе необязательно, что его умения сохранятся и в более зрелом возрасте. Но родители хвастаются кэрри точно так же, как и первыми шагами ребёнка.
— Готов спорить, затеял Роки, — сказал Гераж.
— И выиграешь спор, — отозвался Гарий.
— Что там затеял Роки? — спросили со спины, Александр подошёл незаметно.
— Кэрри, — ответствовал Гераж. Молодой отец гордо улыбнулся.
— Много они разнесли? — мимоходом кинул взгляд на деревню. Войи и дети расхохотались.
— Что, неужели всё так плохо? — печально спросил Алек. — Пожалуй, стоит мне пойти и полюбоваться на развалины.
— Хозяин…
Алек скривился, будто уксусу хлебнул. Это обращение он ненавидел. Как и сам факт, что эта женщина принадлежит ему, словно какая-то вещь.
— Войко, раз уж и я и жена в посёлке, ты сво… гм, то есть можешь остаток дня делать что угодно.
Женщина кивнула, притворившись, что не заметила оговорки, хозяин её, рабыню, чуть не назвал свободной. Вики уже справилась с собой, Александр долго поглядел ей в глаза, махнул рукой остальным:
— Не забудьте про Большой Бедлам!.. —
— Забудешь такое… — буркнула ему вслед Вики. — Эй, купаться идёшь? — хлопнула соперника по плечу, раздался сочный плюх. Войя состроила удивлённую физиономию и принялась брезгливо вытирать пальцы о войлочный нагрудник. — Знаешь, тебе, пожалуй, нужно купаться прямо в одежде.
— Так и сделаю, — не стал спорить Гераж. — Дети, айда с нами.
— Сам ты "дети"! — обиделась Мона. Гарий вежливо отказался.
— Войко, ты?..
Рабыня покачала головой.
— Брось, он же отпустил тебя. Дети не нуждаются уже в твоём присмотре, а эти сами заявили, что уже не дети, — сказал Гераж. Мона из-за его спины кивала и делала разрешающие знаки.
— Я лучше здесь побуду, — Войко опустила взор.
— Уверена, что побыть здесь будет лучше? — сердито спросила её Мона, едва войи отошли подальше.
— Не поняла, — рабыня глянула вопросительно.
— Почему ты не пошла с ними? Он же тебя звал.
— Не хочу, — буркнула Войко.
— Почему не хочешь? — Мона смотрела пристально.
— Просто — не хочу! — сдержанно рявкнула Войко. Гарий открыл было рот, на лице его читался вопрос: "чего ты к ней пристала?", но сказал другое:
— Мы же хотели попрактиковаться.
— Вот именно, — сказала Войко. — От обещания меня никто не освобождал.
— Я же тебе кивала!..
— А я не поняла, — ухмыльнулась рабыня. Мона что-то буркнула себе под нос.
— Ладно. Давай…
— Нет уж, это вы "давай", — Войко жестом пригласила войти в круг. На лицах детей отразился ужас:
— Как, сюда, в это болото?!.
– возопила Мона. — Но почему?..
— Вы обещали слушаться, — напомнила рабыня.
— И от этих обещаний нас никто не освобождал, — понуро заключил Гарий и первым шагнул в грязевой круг.
Алек облегчённо выдохнул, не найдя рядом с детским садом каких-то особых разрушений. Дети смирно играли, бегали и ползали, общались друг с другом и присматривающими взрослыми. Гам стоял невообразимый, во все стороны хлестали эмоции. Иногда случайное касание Узора вызывало подпрыгивания и полёты игрушек, порывы ветра.
Лина встала навстречу мужу. Роки тоже попытался встать, шлёпнулся, сделал вторую попытку. Утвердился на ногах и побежал, потешно переваливаясь, к Александру, протянул руки, требовательно гукнул. Молодой отец подхватил ребёнка на руки, Роки обрушил водопад эмоций — чистая радость, ликование от его прихода, "картинки"-воспоминания о прошедшем веселье. Дети, не умеющие ещё говорить, телепатически прозрачны, лишь со взрослением приходит скрытность и сдержанность.
— Уже пожаловались? — Лина подошла, притворно хмуря брови. — Знаешь, что он тут вытворял, твой маленький чертёнок?