Перед бурей
Шрифт:
Мона покачала головой.
— Наверное, но не так аккуратно. Скорее я бы развалила его.
Фургон поскрипывал и покряхтывал, словно нёсся по кочкам. Гарий был вынужден признать, что переоценил свои силы — наверняка тоже раздавил бы его в щепу и уж точно не смог бы нести так долго и далеко.
— Ну-ка… — едва выйдя на подобие дороги, Алек опустил фургон. — Залезайте!..
Дети восторженно переглянулись и вскарабкались на облучок.
— Держитесь крепче!.. — фургон вздрогнул и тронулся,
— Ох!.. — Мона рядом подпрыгнула и уцепилась за него. Гарий не возражал, хотя хватка могла быть и полегче. — Самодвижущиеся повозки!.. — крикнула почти в ухо, оглушив.
— Чего?..
— Как самодвижущиеся повозки Амара!..
— Точно! — Гарий расхохотался и поделился возникшей в его воображении картинкой — двое на повозках, сначала один подталкивает повозку соседа, потом тот — его.
— Может быть, Титаны так и ездили? — весело спросила Мона. — Ты видел их дороги?
— Нет, но я читал про них. Вот бы по ним так прокатиться!.. — Гарий оглянулся. Алек шёл за их повозкой и подгонял, как недавно быков. Тролль шагал следом и, судя по физиономии, отчаянно завидовал.
Хохоча и цепляясь друг за друга, они выкатились на поляну, где их ждал уже раскинутый лагерь, и ссыпались вниз.
Подошёл Норик, с удовольствием посмотрел на детей и коротко кивнул Алеку.
— Вот и всё, — негромко сказал маленький охотник.
Гарий увидел, как в глазах старшего брата вдруг истаял смех, а лицо стало спокойно-холодным. Тролль бочком-бочком отодвинулся прочь.
— Вот и всё, — согласился Алек.
В чём дело? — Гарий глянул на Мону, та дёрнула плечами.
Алек окинул внимательным взглядом поляну, и пустой фургон покатился вперёд, занял своё место в обычном полукруге на границе лагеря. А брат, который теперь казался чужим незнакомым человеком, стремительно шагал вслед за ним, окликнул одного, другого, что-то вполголоса приказал.
Гарий поспешил за ним и поперхнулся вопросом, когда Алек оглянулся на него.
— Где твой меч? — спокойно спросил. Мальчишка кинул руку к поясу. Меч он снял перед переправой, оставив лишь короткий клинок.
— В фургоне… — под взглядом Алека он со всех ног бросился за ним.
— Он заряжен? — молодой вой посмотрел на громобой Моны. Ответа не требовалось — Алек отлично видел, что нет. Характерной тёмной тени не было.
— Мы шли через реку, и я подумала… — попыталась оправдаться Мона.
— Заряди, — бросил Алек, не дослушав, и ушёл.
Мона поспешила к себе. Вытащила из-под кровати обитый железом сундучок и быстро выполнила все необходимые операции — порох,
Лагерь как будто остался прежним — и вместе с тем изменился разительно. Дело в людях, догадалась Мона. Настороженные взгляды, негромкие разговоры. Воличи привыкли всегда носить с собой оружие — но сейчас как будто были готовы мгновенно пустить его в ход.
— Кажется, я знаю, что происходит, — сказала она Гарию, который с несколько очумелым видом прилаживал меч на пояс. Мальчишка вопросительно посмотрел на неё. Мона обвела взглядом лагерь.
— Ага, понятно, — пробормотал. — Мы пересекли Мету-границу, мы в Радоне, и твой отец… как же это у имперцев? — сдал Алеку командование.
— И тот прежде всего накрутил хвосты своим войям. Да и всем остальным заодно.
Гарий невольно потрогал рукоять своего меча и заметил, что Мона тоже бессознательно теребит кобуру громобоя.
— Ты, вот что… — нерешительно сказал он. — Будь осторожней, ладно? Не ходи одна, и всё такое…
Мона изумлённо заморгала.
— Что с тобой? Уж не заразился ли ты от брата… м-м-м, излишней бдительностью?
— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — наставительно поведал Гарий. — Это тебе не родные места.
— Хочешь сказать, по эту сторону реки опасней? — Мона с таким интересом завертела головой, словно ожидала, что из-за кустов выпрыгнут многочисленные опасности этих мест. Гарий прикусил язык — раньше не мог сообразить, что опасность её только привлечёт!..
Он пообещал себе, что будет присматривать за несносной девчонкой.
Через пару дней Мона несколько разочаровалась в "опасностях" Радона. Лес здесь был тот же, что и по ту сторону реки, а вот дорога — хуже. Людям часто приходилось покидать дома на колёсах, чтобы вытащить их из грязи или протолкнуть через колдобины. Кое-где дорога заросла неудержимым тальником.
Ко всеобщему облегчению, "бдительность" Алека, — над ней уже начали подшучивать, — не простиралась настолько, чтобы запретить охотникам бить дичь. Он всего лишь настаивал, чтобы все ходили по два-три человека. На стоянках часто пропадал и сам, но редко возвращался с добычей.
— Он ходит на разведку, — уверенно сказала Мона. — Охотится только если добыча сама лезет под ноги.
— Ну, ему лучше знать об опасностях родных лесов, верно? — спросил Гарий.
Однажды Алек, вернувшись, позвал их за собой. Уйдя от дороги на несколько километров, они остановились в глухой чаще, и молодой вой предложил внимательно оглянуться вокруг.
— Ну, видите что-нибудь?
— Как будто ничего нет, — неуверенно сказала Мона. Гарий молчал, разглядывая окрестности иным взглядом. Алек ехидно улыбался.