Перед лицом закона
Шрифт:
— Но если у Вилкова был настоящий билет, зачем же все это устраивать?! — не выдержал следователь.
— Зачем?.. Но он же хотел два выигрыша. Ему одной «Волги» оказалось мало, или он вам не признался в этом? Или не так?! И вот, имея как основу настоящий билет, прикрываясь им, он мог не один, а два, три, десяток билетов сфабриковать! Показал целый, а всучил липовый, а ведь не всякий пойдет заявлять. Раз купил за двойную или хотя бы полуторную цену. Ведь спросят, черт возьми, на какие деньги, какими махинациями добыты. Дельцы, товарищ капитан, надо отдать
— Но ведь Вилков сам заявил, — следователь уже не опровергал доводы подозреваемого, а, словно приняв его версию, через спор с ним хотел убедиться в ее основательности.
— Я же его не знаю, товарищ капитан, — сказал Варейко. — На вид, верно, лопух. Билет пропал — куда деваться, жалко, побежал заявлять... Хотя в душу не влезешь... — Он замолчал. Будто сдерживал себя. Но решился: — Урлин!..
— Что Урлин?
— Его рук дело. Больше ничего не скажу...
Капитан вызвал Урлина.
— Какой билет фотографировался?
— Конечно, тот, что был у Вилкова. Я сам видел.
— Посмотрите на фотоснимки. Они отпечатаны с пленки, изъятой у Варейко.
Урлин взял. В его глазах была растерянность.
— Как передавался билет? Меня интересует очередность.
— Вилков отдал его Варейко, а тот передал Сысоеву.
— Нет, вы не совсем точны, — возразил следователь. — Сначала билет Вилков передал вам, а вы, в свою очередь, Варейко. Так они оба показали.
— Какая разница?
— Если бы билет не подменили, это бы не имело значения. Следствию важно узнать, на какой стадии это произошло.
— Вот как! — вспыхнул Урлин. — Уж не подозреваете ли вы меня?
— А почему мне не подозревать вас? — сказал следователь. И спросил: — Вы знали о том, что Варейко был судим?
— Я... знал.
«Даже если ты не виноват, эта встряска пойдет тебе на пользу», — подумал Раев, взирая на смущенного, трусившего студента.
Шел второй день следствия, и казалось, сделано немало: все участники дела в сборе, есть вещественные доказательства. Но где ясность?
Раздался телефонный звонок. Раев снял трубку. То, что ему сообщили, внесло в дело еще большую путаницу. Звонил сотрудник республиканского отдела БХСС. Он предупредил Раева, что потерпевший Вилков еще до похода к Варейко вызывался к ним в отдел, где его строго предупредили оставить затею с продажей билета.
— Не разыграл ли он всю эту историю, чтобы замаскировать спекуляцию? — сказал звонивший сотрудник. — Ты ему не слишком доверяй. Может, он уже продал билет... Во всяком случае, нас он не послушал.
Раев поблагодарил коллегу и положил трубку.
«Так кто же подменил билет?! Сам Вилков? Урлин? Варейко с Бугровым? Или за кем-то из них скрывается пятый, которому поручено хранить билет и анонимно представить следствию, если соучастнику станет худо?» Решил: «Ключ к разгадке — обрезки билетов». И первым вызвал Вилкова.
— Купил один, случайно, вместо сдачи дали, когда
— У меня билетов не было, — сказал Урлин...
— Не покупал, — ответил Варейко...
— Не имел, — Бугров...
Раев продолжал искать. Беседовал с их товарищами по работе, учебе, соседям. Снова встретился со знакомой Вилкова, спросил Регину.
На допросе еще один свидетель — Яновский.
— Да, у меня были билеты, — ответил свидетель. — Погодите... Сейчас посмотрим. У меня ведь были записаны номера.
Свидетель стал листать записную книжку. Раев замер в напряжении.
— Вот запись, — Яновский протянул книжку капитану.
Сколько человек показало, что не имели билетов, сколько не записали номеров, у скольких не совпали записанные... Капитан смотрел и не верил глазам: «33301— 047»!
— «Волгу» не выиграли? — спросил следователь, сдерживая радость.
— Не выпало счастье, — свидетель засмеялся.
Засмеялся и Раев.
Свидетель не знал, зачем у него спрашивали о никому уже не нужных билетах, пустых бумажках. Но он понимал, что они важны для следствия, а пока оно идет — это тайна.
— У вас эти билеты не сохранились случайно? — спросил следователь.
— Нет... Впрочем, я хотел уже выбросить, но мой сосед попросил, и я, конечно, дал...
— Какой сосед? — будто не знал Раев, о каком соседе идет речь.
— У меня один сосед, Варейко, — сказал Яновский. — Я человек не любопытный, но все же спросил, зачем ему пустые билеты, но Варейко не сказал. Помню, у него тогда находился знакомый Сысоев, так зовут его. Тот сказал, что на память. Я торопился, должен был ехать за город, и ни к чему было... Дня через три или четыре приходили к ним еще двое молодых людей, они потом снова приходили, спрашивали Варейко и Сысоева, но те уехали. В тот же день и я уехал. Когда вернулся, жена рассказывала, что у Варейко был обыск, а в связи с чем — не знает.
— Скажите, Варейко, какие вещи вы привезли с собой, когда явились к жене в Куравлево?
Варейко пожал плечами, но вещи перечислил точно. Раев слушал очень внимательно и заметил, как он запнулся при описании чемодана: «Не то черный, не то коричневый».
— Вам знаком гражданин Яновский? — неожиданно спросил Раев.
— Да... Он мой сосед, — насторожился Варейко. — Но его нет дома, он в отъезде.
— С какой просьбой вы обращались к нему перед самым его отъездом?
— Он, что, вернулся?.. Ни с чем я к нему не обращался.
— Значит, обращался Бугров. С чем же? Впрочем, вы были оба при этом.
— Ну и что показал Яновский?
— А что он мог показать? Я вижу, его показания вас волнуют?
— Да, я говорил с Яновским о билетах. Кажется, я спрашивал, не выиграл ли он что-нибудь... Он сказал, что пустой номер, и при мне бросил их в помойное ведро... Да, да, припоминаю, при этом был и Бугров... Ах, черт возьми! Все ясно. Их взял Бугров. Так вот для чего он просил у меня ножницы и клей! Все ясно! Но когда он успел?!