Перед рассветом. Часть 1.1
Шрифт:
Девчонки удовлетворённо развернулись, и в этот момент сзади послышался приглушённый комментарий майора:
– …а я надеялся, что до этого дело не дойдет, – последние слова он сказал шепотом, – Прапорщик!
В комнату вошло двое.
– Приступайте!
– Вы о чем? – не успела спросить Надя, как в спину ей вонзился дротик. Остальные тоже ощутили укол в спину. Спустя несколько секунд все почувствовали головокружение, слабость и онемение. Света последнее что увидела, это как одна из «лабораторных крыс» держит в руках пистолет для транквилизаторов, а дальше темнота.
***
Москва.
14.01.27
Время 00:30
– Да не толпитесь, блин! Бараны!
– Э! Ща за базар ответишь!
–
– Да что вы там не поделили? – вошел лейтенант Василий Андреевич, которого все называли Дядя Вася.
– Толкаемся, давка!
– О-о-о-о-о-о! – все навалились друг на друга в узком проходе, будто играли в чехарду.
– Ну что с вами то делать? Здоровенные лбы, а в душе дети!
– Это незаконный митинг! – за спиной у Дяди Васи возник Мишка с рупором, – это незаконный митинг! Расходимся!
Все заржали. Поднялся такой ор, что аж стены задрожали.
– Идиот! – крикнул сквозь смех Дядя Вася, – люди спят.
– Простите, Дядь Вась.
– Проходите уже.
Они прошли через коридор и вошли в кабинет старшего. Старший сидел на столе и ехидно улыбался:
– Что? Опять протестуют?
У всех снова появилась улыбка.
– Ладно, я вас не за этим звал, – все уселись на стулья перед Юрием Антоновичем, – Товарищи, послушайте. Мы живем достаточно давно здесь. Обустроились, сыты, каждый занят каким-то делом, но у нас назревает крупная проблема, – он сложил руки замок и облокотился на них, – у нас заканчивается провиант.
У каждого присутствующего улыбка исчезла. В кабинете наступила тишина.
– И что делать? – сразу задал вопрос Шурик.
– Дай договорю, Шур. Нам хватит еще на неделю стабильной жизни. Потом надо будет сокращать.
– Так…
– Не перебивай! – оборвал Шурика Серега.
– Спасибо. Простите, что сообщаю сейчас, я просто не знал, как это сказать. Проблема серьёзная.
– Юр, мы им всё объясним, – пробасил Дядя Вася, – ты к сути перейди.
– Ладно, – вздохнул тот, – Поэтому я не вижу иного выхода, ребят, кроме, как пойти в центр, на техническую станцию и найти боеспособный поезд, – у некоторых появилось недоумение на лице, а у других надежда, – не удивляйтесь, товарищи. Там располагался центр паровозных ракетных войск города Москва, да не на вокзале, где все гражданские поезда и вагоны Метро, а в центре под землёй, и я уверен, что есть рабочий паровоз. Также на тех складах, если их не ограбили, что маловероятно, можно найти топливо, оружие, медикаменты и продукты. Еще месяц и продовольствие закончится. Наступит голод. Мы обязаны начать действовать. Большой риск нахвататься рентгенов, как вы все знаете. Поэтому так долго откладывал разговор… Однако, раз уж говорю вам об этом, то сами понимаете, что иначе никак. Что скажите? Ваши предложения?
Все молчали. Некоторые переглядывались и перекидывались нескольким фразами. «Вот это да! У нас оказывается еда кончается, и мы начинаем об этом беспокоиться только за неделю! Весело!»
– Кто-нибудь что-нибудь скажет?
– Все понятно, товарищ майор, – ответил Дядя Вася.
– Вопросов нет, – сказал старшина Змеев, который стоял в проходе. Старшина Николай Семенович Змеев был самым тихим и спокойным человеком среди остальных жителей. Он очень мало говорил, предпочитал молчать. Внешность у него было проста: короткие чёрно-русые волосы, серые глаза, коротенькие усики без бороды. Со стороны он вел себя как змея: сидит и наблюдает. Из-за этого образа и говорящей фамилии его звали «Змей», когда выходили в рейд. Старшина не был против этой клички, ему даже нравилась она.
– У меня вопрос, – вышел вперед Петька.
– Да, какой?
– Вот мы найдем поезд, найдем топливо, погрузимся, погрузим остальных, допустим то, что выберемся из Москвы без последствий радиации в вагонах поезда, а что потом? Куда мы едем?
– Хороший
– Так точно.
– У меня вопрос, – вызвался Серёга.
– Да?
– А почему такая серьёзность с нашим походом к центру?
– Потому, что мы там не были. Я не знаю, что нас там ждёт. Путь по тоннелям не близкий. Поэтому серьёзность. Это тебе не рейд, нет.
– Ясно.
– Хорошо. Ещё вопросы? Ребят, задавайте. Ещё раз, простите, что скрывал. Но я, пока не нашёл несколько возможных выходов, боялся сказать.
Дядька явно оправдывался, чтобы не испортить отношения с ребятами, но, всё-таки, в чём-то он был прав. Одно дело, когда всё плохо, но есть уже составленный план, а другое, когда «плохо» не за горами, а плана нет.
– Отлично, – сказал майор, – тогда сейчас вы ложитесь спать, все! Через два часа, Змей, – старшина вышел вперед, – Коль, ты берешь четверых и идешь в центр. Ты разберёшься, это твой профиль.
– Так точно. Я там работал до войны.
– Прекрасно, только не заблудитесь. Вась, тебе задача: выбрать тоже четверых и вместе с первой группой пройти до станции Баррикадная. Потом по кольцевой линии на север…понятно? – зачем-то он переспросил Василия, хотя тот слушал внимательно.
– Будет сделано, товарищ майор. Я уже всё знаю.
– Хорошо. Ребят, задача: проверить пути для проезда. Наша первая цель – это Карелия, научная обсерватория. Восточные ветки целые, мы это знаем, приборы отслеживания работали несколько дней после…, – он сделал паузу и мотнув головой продолжил, – …ну вы знаете. Если будет возможность пройти по северным к Карелии, то этот путь короче.
– Есть.
– Ещё вопросы?
Все отрицательно покачали головой.
– Тогда идите.
Все стали медленно выходить из кабинета. Одни что-то бормотали под нос, другие просто молчали. Каждый испытывал смешанные чувства: с одной стороны, было противно узнать о том, что командир, который поставил четкий распорядок и хоть какую-то жизнь, скрывал от них то, что был шанс выбраться от сюда, но с другой стороны, было очень приятно узнать, что этот человек дал им новую цель и надежду на нормальную жизнь, как до войны, но почему не раньше? Страх? А перед чем? Неизвестностью?
Они молча дошли до казармы, разделись и легли спать. Да зачем чего-то обсуждать? Время на поспать было мало, и это время хотелось потратить с пользой.
Петька же лежал на боку с открытыми глазами и думал. После катастрофы его жизнь перевернулась. Полная потеря родителей, одноклассников, нескольких друзей и возлюбленной ударила по его психологическому здоровью, и за 5 из оптимистичного самоуверенного любителя поразвлечься, вырос замкнутый, вечно печальный, блуждающий в депрессии солдат, которого волновало только то, что у него осталось. Он был готов сделать практически всё для сохранения всех живых на станции, поэтому относился ко всем жёстко. Даже Змей периодически шутил, а этот – нет. Он, конечно, думал о смене жизненного пути, но не получалось, не было мотива и события. Вот и сейчас он, думая об этом, медленно заснул.