Перед тем, как он ее застрелил
Шрифт:
— Я имею в виду глаза. Как у тебя дела в школе? Принес мне дневник?
Джоэл с облегчением перевел дух. Фраза о несуществующем сходстве с отцом произвела на него неприятное впечатление, но затем Кароль сгладила его.
— Про дневник забыл. Но мы привезли кое-что другое. — Джоэл протянул матери пакет из магазина.
— Люблю «Харперс». А это что? Конфеты? Как мило! Спасибо, Джоэл.
— Давай я открою.
Сняв пленку, Джоэл выбросил ее в мусорное ведро, заполненное влажными прядками срезанных волос, затем открыл крышку и протянул коробку матери.
— Угощайтесь, прошу вас! —
— Нет, это только для тебя, — отказался Джоэл.
Он знал, что Тоби лучше не подпускать к конфетам, иначе он съест все.
— А можно мне конфетку? — подал голос Тоби.
— Только для меня? Дорогой, я не смогу осилить столько конфет. Угощайтесь, прошу вас. Возьмите по конфетке. Не хочешь, Джоэл? Серена, а ты?
— Мама, мама… — волновался Тоби.
— Ну что ж, нет так нет. Отложим до другого раза. Тебе нравятся сердечки? — Кароль кивнула на картонку с наклеенными сердечками. — Конечно, они дурацкие. Но у нас тут намечается вечеринка по случаю Дня святого Валентина. И мне хочется чего-нибудь праздничного. Февраль — жуткое время года. Кажется, солнце никогда не выглянет. Хотя апрель иногда не лучше, разве что вместо этого вечного тумана идет дождь.
— Мама, я хочу конфетку. Джоэл…
— Единственное, что может поднять настроение в это время года, — такая вечеринка, и я хочу принять в ней участие, — продолжала Кароль. — Меня всегда удивляет — почему февраль кажется таким длинным? На самом деле это самый короткий месяц в году, даже в високосном. Но он тянется и тянется и все никак не кончается. А может, я просто не хочу, чтобы он кончался? И все остальные месяцы, которые идут перед февралем, тоже пусть тянутся долго-долго. Не желаю этой ужасной годовщины. Годовщины папиной смерти, понимаешь? Я боюсь ее.
— Джоэл! — Тоби сжал руку брата. — Почему мама не дает мне конфету?
— Тсс! Я сам дам тебе конфету, потом. Тут наверняка есть автомат, я куплю тебе шоколадку. Деньги у меня есть.
— Джоэл, но она…
— Потерпи, Тоби.
— Джоэл, я хочу…
— Потерпи. — Джоэл высвободил руку. — Почему бы тебе не выйти на улицу? Рядом со стоянкой можно покататься на скейтборде.
— Там холодно.
— Потом выпьем горячего шоколада. Потренируйся немного, пока мама закончит с ногтями, и мы покажем ей, как здорово ты катаешься. Хорошо?
— Но я хочу…
Джоэл взял Тоби за плечи и потащил к выходу. Он опасался, что мама выйдет из равновесия — Тоби вполне мог послужить детонатором взрыва.
Джоэл открыл дверь и вывел брата наружу. Оглядевшись, он нашел свободный пятачок, где Тоби мог спокойно покататься. Джоэл как следует застегнул Тоби куртку и натянул поплотнее вязаную шапку.
— Побудь здесь, Тоби, а я принесу тебе конфет. И горячего шоколада. Ты же знаешь, у мамы не все в порядке. — Джоэл показал на голову. — Я сказал, что не хочу конфет. Наверное, она подумала, что и ты тоже.
— Но я же просил…
Тоби выглядел уныло, как этот февральский день. Он громко шмыгнул и вытер нос рукавом куртки.
— Я не хочу кататься, — добавил он.
— Но ты же должен показать маме, какой ты молодец. — Джоэл обнял брата. — Скоро ей наклеят ногти, и она захочет на тебя посмотреть. Так что будь готов. Мама
— Честно? — Тоби взглянул сначала на фургон, потом на Джоэла.
— Я тебя никогда не обманывал.
Этого было достаточно. Тоби заковылял в сторону свободного от машин участка земли со скейтбордом в руке. Джоэл видел, как брат поставил скейтборд и проехал несколько ярдов по асфальту, одна нога на доске, другая отталкивается от земли. Так он катался всегда и везде, и для этого не требовалось много места.
Джоэл вернулся к матери. Она изучала ногти, которые Серене удалось-таки приклеить. Ногти получились длинными и острыми, и маникюрша убеждала Кароль укоротить их, чтобы они продержались хотя бы день. Но Кароль не соглашалась. Ей нужны были суперногти красного цвета, украшенные золотыми сердечками. На меньшее она не соглашалась. Даже Джоэл, не имевший опыта обращения с искусственными ногтями, клеем и блестками, понимал, что идея Кароль не из удачных. Нельзя приклеить нечто к отсутствию чего-либо и надеяться, что будет держаться.
— Мама, может, Серена права? — вмешался Джоэл. — Если их немного подрезать…
— По-моему, ты лезешь не в свое дело. — Кароль строго посмотрела на сына.
— Прости.
— Пожалуйста. Продолжай, Серена. Делай вторую руку.
Серена сжала губы и вернулась к работе. По большому счету ей-то что за печаль, даже если чокнутая баба из психушки требует наклеить ногти хоть на задницу. Результат в любом случае один: деньги у Серены в кармане.
Кароль наблюдала, не отрываясь, и одобрительно кивала, пока наклеивали второй комплект бесполезных ногтей. Потом обернулась к Джоэлу и указала на табуретку рядом.
— Садись. Что случилось после нашего последнего свидания? Почему ты так долго не приезжал? Я так рада нашей встрече! И огромное спасибо за подарки.
— Это от всех, мама.
— Но ведь доставил их ты! Верно? И покупал тоже ты, я уверена.
— Да, но…
— Ты во всем. Во всем прослеживается твоя доброта. Ты все продумал. И еще я хотела сказать… Но как-то не решаюсь…
— Что, мама?
Кароль огляделась, потом лукаво улыбнулась.
— Джоэл, я так тебе благодарна, что ты не взял с собой этого противного мальчишку. Понимаешь, о ком я? Твой маленький приятель с сопливым носом. Не хочу показаться злой, но я довольна, что сегодня его нет. Он меня ужасно раздражает.
— Ты о Тоби? Но, мама, это же Тоби!
— Ах, вот как его зовут? — Кароль Кэмпбелл снова улыбнулась. — Ну, Тоби так Тоби. Короче, дорогой, я безумно рада, что на этот раз ты приехал один.
Глава 25
Продумывая поездку к матери, Джоэл не учел, что дети Кэмпбелл перестали быть частью безымянной массы лондонских детей, которые изо дня в день живут своей обычной жизнью: ходят в школу, занимаются спортом, делают уроки, играют, болтают, что-то покупают, бродят по улицам, слушают в наушниках музыку, не расстаются с мобильным телефоном — прижимают его к уху или считывают эсэмэски… В обычном мире Джоэл без труда затерялся бы. Но он существовал в другом мире, в другом Лондоне. И, приняв решение навестить свою мать, он не имел шансов сохранить это в тайне.