Перед выбором. Часть 1
Шрифт:
– Ну, скажи, неужели у меня вид такой опасный? Что за невезенье?! В первый раз за границу поехал и вляпался… И так на душе хреново! Да ещё эта бешенная в самолёте на меня напала – вон как всё лицо мне исцарапала кобра эта! – произнёс Гриша, развернув на себя зеркало.
Максим всю дорогу пытался отвлечь Григория от тяжёлых мыслей: шутил, много говорил – и ему это даже немного удалось. Когда машина остановилась у подъезда, они уже успели познакомиться. Гриша предложил водителю подняться к нему домой на седьмой этаж и выпить чашечку кофе, пока он приведёт себя в порядок, для того чтобы после поехать
– Я Вас лучше здесь подожду, внизу, – произнёс он и включил музыку.
Григорий зашёл подъезд. Лифт, как всегда, не работал.
– Да что за день сегодня?!
Гриша пнул несколько раз со злостью дверь лифта и на одном дыхании Григорий поднялся на свой этаж. Он подошёл к двери своей съёмной квартиры и позвонил. Дверь открыла жена. Бросив на него злобный взгляд, она процедила сквозь зубы:
– Прибыл? Откуда приехал, туда и возвращайся.
Она попыталась закрыть дверь, но Григорий, оттолкнув её в сторону, ворвался в квартиру. Жена побежала вслед за ним, приговаривая и всплёскивая руками:
– Как мне всё это надоело! Тридцать лет с тобой живу – и всё мучаюсь! Уже мог бы и не ехать сюда! Никакой жизни с тобой нет. Вечно тебя где-то носит: то приходишь, то уходишь – что есть ты, что тебя нет… Уходи! Всё! Видеть тебя не хочу. Надоел!
Григорий наскоро собрал сумку и взял деньги. Затем он подошёл к старшей дочери, нежно поцеловал её и вышел на лестничную клетку. Жена, продолжая выговаривать ему, выскочила за ним на лестницу и крикнула:
– Чтоб твоей ноги здесь больше не было, слышишь!
Григорий замер на мгновенье, потом повернулся к жене и спокойным голосом сказал:
– Я лично не жалею ни о чём. Но если ты считаешь, что между нами больше ничего нет, будь по-твоему. С сегодняшнего дня ты свободна. Делай, что хочешь. О детях я позабочусь – об этом не переживай. Будь счастлива! Пока. В принципе, ты могла бы остаться и дома, а не ехать за мной в Москву.
– Я за детьми поехала, – крикнула она в ответ, – а не за тобой… Да кому ты нужен!
– Так не бывает, чтобы кто-то никому не был нужен, – ответил он ей с шестого этажа.
Гриша быстро побежал дальше вниз по ступенькам, а она молча посмотрела ему вслед. Стиснув зубы от злости, жена вернулась в квартиру. Когда Григорий вышел из подъезда, она крикнула ему с балкона:
– Это тоже твоё! Ты забыл!!!
Вниз полетел саквояж с вещами. Григорий едва успел отскочить в сторону, как сумка, упав возле его ног, лопнула, и вещи рассыпались по тротуару. Возбуждённый Григорий сел в машину Максима. Тот окинул его удивлённым взглядом.
– Да-а-а, помыться и переодеться явно не удалось, – слегка усмехнулся Максим. – По-видимому, сегодня не Ваш день.
– Максим, поехали отсюда быстрей! – поторопил его Григорий.
– Куда едем?
– Давай к Белорусскому вокзалу. Там недалеко моя работа. А потом к дяде поедем… Максим, как здорово, что я тебя встретил. И давай уже перейдём на ты, наконец-то. Хороший ты парень, дай Бог тебе здоровья. Давай я тебе свой номер телефона напишу, и ты мне свой оставь. И вот тебе деньги сразу, чтобы ты обо мне ничего плохого не думал, как те, на вокзале…
Максим удивлённо посмотрел на своего пассажира, который так неожиданно положил рядом с
– Можно я музыку включу? «Я группу «Кабриолет» люблю», – произнёс Максим.
– Давай, давай! Хоть нервы успокою…
Из динамиков полилась дивная цыганская мелодия песни в исполнении группы «Кабриолет». Григорий слегка улыбнулся и стал тарабанить пальцами по подлокотнику в такт мелодии.
– За душу берёт! Красивая мелодия. Здорово поют, – Григорий помолчал немного, наслаждаясь приятной песней, вздохнул и продолжил. – Слушай, что за времена пошли такие? Люди озлобились, подозрительные стали. Уже даже одна рука другой не доверяет. А знаешь, бывает так: кому-то в деревне стало плохо или заболел кто, или пожар у кого – и вся деревня бежит и хочет помочь. Но если вдруг тому стало хорошо, то всей деревне становится плохо. Вот так и живём… Зависть впереди нас бежит! – рассуждал расстроенный Григорий вслух. – Вот сижу у тебя в машине и думаю: сколько лет с ней прожил и ничего, оказывается, о ней не знаю! Вся жизнь, как один миг, пролетела, – горько усмехнулся Григорий. – Да…, блин, скоро восемьдесят лет будет, а я без ничего остаюсь! И чувствую, что к ней я уже не вернусь. Надоело это всё!
Максим, удивившись словам Гриши, на мгновение отвлёкся от дороги и чуть не врезался в проезжавший рядом автомобиль. Резко притормозив у обочины, он уставился на Григория. Тот же, испуганно взглянув на водителя, воскликнул:
– Что с тобой?! Ты что, с ума сошёл? Чуть на тот свет не ушли преждевременно!
– Сколько? Сколько Вам лет? – переспросил Максим.
– Восемьдесят. Восемьдесят! А что? – уже смеялся Григорий.
– Ну ты, дед, молодец! Я бы, честно, тебе больше семидесяти и не дал бы, – на полном серьёзе сказал Максим, разглядывая небритого, помятого пассажира с царапинами на лице.
– Молодец ты, что восемьдесят мне не дал! Ну, спасибо. Спасибо… Значит, двадцать лет у меня ещё в запасе есть,.. – усмехнулся Гриша. – А вообще-то, мне только исполнилось пятьдесят. Неужели я так старо выгляжу?!
Максим тронулся с места, подозрительно взглянул на своего необычного пассажира и ответил:
– Нет, нет. Всё нормально! Я тоже пошутил.
Тем не менее, он продолжал с удивлением разглядывать странного неопрятного пассажира, размышляя, восемьдесят ему всё-таки или пятьдесят?
ГЛАВА 3
За окном уже мелькали центральные улицы Москвы, когда Григорий, всматриваясь в здания, неожиданно произнёс:
– Слушай, Максим, останови машину, пожалуйста. Что-то мне не по себе стало – чуть не убились! Я подышу свежим воздухом, покурю, немного подумаю… Да, ещё что-то я проголодался резко. По-моему, где-то здесь неподалёку пирожки продавали, если я не ошибаюсь. Пойду, пройдусь. Скоро вернусь.
Максим притормозил у обочины. Григорий вышел из машины и, повернув за угол, прошёл метров тридцать в горку. Задумался: тут или не тут? Засомневавшись, он остановился, закурил и стал озираться по сторонам. Краем глаза Григорий заметил чуть выше молодую женщину с детской коляской. Она оставила коляску с ребёнком возле небольшого магазина, а сама зашла внутрь.