Передайте в Центр (сборник)
Шрифт:
– Ты что?!.. – он с удивлением смотрел на бледное как полотно лицо Марины.
– Не могу я так больше, – тихо ответила та, – прощай…
Марина закрыла глаза и уронила голову на руку Коли.
Эли Форстер затушила сигарету и отошла от окна.
«Вместо того, чтобы всыпать снотворное в кофе своему жениху, Марина проглотила его сама», – поняла Эли.
Почувствовав глухое раздражение, она громко выругалась:
– Дура!.. Кокетка несчастная. Жена декабриста!
Эли остановилась посреди
«Пора уходить, – мелькнула холодная мысль в ее голове. – Пока Марина отвлекает своего жениха, я смогу исчезнуть без следа».
– Руки вверх!
Джон Рискин произнес фразу почти без акцента. Его арестовывали пять раз и, судя по всему, ему попадались неплохие «учителя русского языка».
Майор Дубов поднял глаза.
– Досье на Эли Форстер, живо! – потребовал Джон.
Майор медленно встал. Ствол пистолета смотрел ему прямо в лицо.
«Нужно схитрить и потянуть время», – лихорадочно соображал Дубов.
– Какую папку? – с деланным удивлением спросил он.
– Не дури, майор! – насупился Джон. – Давай папку!
Дубов нехотя повернулся к сейфу. Отперев замок, он слегка потянул дверцу, но она, как всегда, не поддавалась.
– Быстрее! – рявкнул Джон.
Майор сделал вид, что уперся что было силы, но дверца сейфа оставалась на месте.
– Вдвоем бы нужно, – не оглядываясь, сказал он Джону.
– Ты у меня сейчас вдвоем с пулей в свой ящик влетишь! – пообещал «Дубина».
Дубов вспотел от страха. Он изо всех сил рванул дверцу, и вдруг на него обрушилась огромная тяжесть. Она сжала мир до предела, и Дубов увидел пол перед своим носом.
«Дверца сейфа оторвалась, – теряя сознание, догадался майор. – Вот, оказывается, почему на сейфе было написано «брак»…»
«Дубина» Джон замер. Пару секунд с нескрываемым удивлением смотрел на придавленного массивной дверцей майора, а потом опрометью бросился к открытому сейфу. Он сразу узнал бело-розовую папку и, открыв ее, увидел фото Эли Форстер.
«Она, она!..» – едва не вскрикнул от радости Джон и опрометью бросился из кабинета.
Эли Форстер торопливо спускалась по порожкам гостиницы, как вдруг ее окликнул хорошо знакомый голос.
– Подожди, Эли, ты кое-что забыла.
Эли резко оглянулась. К ней неторопливо шел генерал Кошкин.
– Ах, это вы… Я просто решила немного прогуляться, – молодая женщина улыбнулась генералу.
– Без лишних глаз? – Кошкин кивнул назад.
Там, противоположенной стороне тротуара врачи «скорой» как раз грузили в машину носилки с Мариной. Около них метался возбужденный и бледный Коля. Он забыл обо всем на свете и не отрывал глаз от бледного лица Марины.
– У меня такая работа, – Эли стала серьезной.
– Девчонка выживет?
– Конечно. Даже если Марина выпила всю упаковку «Биостра», после промывания желудка все будет хорошо. Одна
– Знаю, – генерал взял Эли под локоть. – Идем, я тебя провожу немного.
К молодой женщине снова вернулась ирония.
– В тюрьму, что ли?
– Нет, до такси, – генерал показал глазами на стоящую неподалеку машину с «шашечками» на дверцах. – Машина отвезет тебя в аэропорт. Но сначала мы поговорим немного.
Эли с нескрываемым удивлением взглянула на Кошкина.
– О чем поговорим, генерал?
Какое-то время Кошкин молчал и смотрел себе под ноги.
– Примерно через пару дней тебе придется отвечать на вопрос, кто выиграл в этой игре, Эли, – наконец заговорил он. – Уверяю тебя, это будет не так просто.
– Конечно, – согласилась Эли. – Я хотела взять Марину с собой, но я ошиблась… Она оказалась не той девушкой, из которых вы готовите своих неуловимых «красоток».
– Ты уверена в этом?
– Абсолютно! Для работы в разведке нужны железные нервы.
Кошкин кивнул и отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
– Ты права, Эли… – он остановился и, порывшись в портфеле, достал досье Эли. – Держи, это тебе на память.
Какое-то время Эли смотрела на папку, не торопясь взять ее в руки.
– Это розыгрыш, Николай Александрович?
– Бури, пока даю, – генерал сунул папку в руки молодой женщине. – И передай от меня привет доктору Хартли.
…Уже в машине Эли быстро просмотрела досье и поняла, что это та самая папка, которую когда-то ей показывал Фил Андерсен. Она захлопнула ее и долго смотрела в окно. Справа уже приближался аэропорт. Он вырастал словно из земли, и за пеленой дождя был похож на гигантский гриб еще не до конца распрямивший свою шляпку…
«Боинг» приземлился в парижском Орли ровно в семь тридцать. Эли Форстер покинула салон последней. На трапе он глубоко вдохнула свежий воздух и улыбнулась.
«Воздух свободы и демократии!..»
В ее сумочке зазвонил сотовый телефон.
«Правда, этот воздух всегда бывает с примесью запаха интриг и заговоров», – улыбка Эли превратилась в усмешку.
Она поднесла телефон к уху.
– Да?..
– Это Фил Андерсен, – коротко сообщил ей глухой голос. – Куда ты пропала, Эли?
– Я немного пошаталась по московским магазинам, Фил, но потом мне все надоело, и я решил вернуться домой.
– Ты с ума сошла?!
– Разумеется, нет. Кстати, я уже в курсе того, что русские догнали «Дубину» Джона на загородном, московском шоссе примерно через пару часов после его визита к майору Дубову. «Дубина», прежде чем ему надели наручники, успел сжечь некую папку одолженную им у майора.
– А ты уверена, что именно та папка, о которой мы когда-то говорили с тобой?
– Я уверена в том, что ее больше нет, Фил, – Эли не смогла скрыть торжествующей улыбки.