Передёрнет Амур затвор

Любовь какая-то пунктирная:

Не любишь (любишь) – всё во мне.

Ну почему я волатильная?

Иль я живу лишь по луне?

И ты не лучше – переменчивый.

Мы, как два левых башмака.

Наверное, ты гуттаперчевый,

Но

Не быть нам вместе: одинаковы,

Соперники, и тесно нам.

Мы поначалу очень ласковы,

Потом ругаемся вновь в хлам.

Опять не видимся, артачимся:

Нам, дескать, хорошо и так.

И с новой силою влюбляемся

Друг в друга. Нет, сие не брак.

Мы просто бережём больное эго в нас,

когда не говорим с тобой обидных фраз.

Считаем мы любовью совпаденье тел

(тот умный, кто сие испортить не сумел).

И если хоть один из нас поверил в эту страсть,

второй вдруг обретёт над ним большую власть.

Я не могу сказать, кто жертва, кто палач

(хочу лишь одного – осознанных отдач).

We just cherish the sick ego in us,

when we don't say offensive words.

We believe, that love is coincidence of bodies

(the smart one who failed to spoil this).

And if at least one of us believes in this dream,

the second one will suddenly gain great power over him.

I cannot say, who sacrifices, who executes

(I want only one thing – conscious returns).

Любовь ведь искупает грех…

Кидают в любящую камни.

Ханжа, ты твёрдый, как орех,

А непорочны здесь лишь парни.

Не надо верить их словам,

Не

Идут они по головам.

Любить, подруга, нужно втайне.

Так надо, так заведено:

Без обручального колечка

Ложиться под него грешно,

Хоть искренно твоё сердечко.

ИИ.сус. Всем спокойно спать:

приспособлен, подогнан лик,

И пьёт тёмная (в рясах) рать

для других текущий родник.

Кровь – кому-то давно вино,

тело – это всего лишь хлеб.

А от злата церквей черно,

как в оковах, Исус весь в web.

Брат на брата – из-за "него",

"примирителей" целый сонм.

Благодетель тебе не свой,

видишь нечеловечий сон.

Литургию не пропустить,

как на службу, к попу бредёшь.

Да расслабься, порви ты нить,

ведь из уст чернокнижных – ложь…

Нет, никак, ведь осудит босс,

так что лучше уж потерпеть.

Деньги – это, родной, всерьёз

и всерьёз, конечно же, смерть.

Не заражай меня аддикцией,

а значит, не зови к себе!

Легко здесь пропитаться фикцией,

катаясь на Луны горбе.

Приучишь ты душонку сирую

к наградам, выданным в кредит,

Чтоб под наркозом, лжесчастливая,

забыла разум, коль сулит

Мне много чар сия придуманность

(влюблён, ведь ты к себе позвал).

А здравомыслия придушенность

определяет сей причал.

… Представив живо эту заданность,

твержу я, милый, вновь и вновь,

Конец ознакомительного фрагмента.