Передовая начиналась в цехе
Шрифт:
В первые два дня городской комитет обороны мобилизовал и направил на защиту Сталинграда более двух тысяч бойцов истребительных батальонов и ополченцев, в основном коммунистов и комсомольцев.
По зову долга патриоты-сталинградцы вставали в боевой строй. Перед лицом грозной опасности они явили такую силу духа, которая стала великим примером мужества. Коммунисты и комсомольцы получали одну привилегию — право первыми уйти в бой.
Тревожной оставалась обстановка на южных подступах к Сталинграду. Чтобы сломить оборону наших бойцов, гитлеровцы сосредоточили здесь крупные силы.
План врага состоял в том, чтобы взять город в стальные клещи — ворваться в него одновременно с севера и с юга. Окопы и траншеи переднего края находились вблизи
Как и в северной части города, предприятия Кировского района работали под прицелом врага, рвущегося к Волге. Факты и воспоминания свидетельствуют о великом мужестве рабочих и всего населения, проявленном в эти суровые дни. На предприятиях шла запись в ряды народного ополчения. Добровольцы были готовы по первому зову выступить на защиту родного города.
С. Д. Бабкин побывал в те дни на командном пункте городского комитета обороны. Он рассказывал:
— Я решил пробиться в центр города на машине. И увидел страшную картину. Мы помнили эти районы красивыми и цветущими, какими они были еще накануне. Теперь перед нами разверзлась бездна огня и руин. Целые кварталы охватило пламя. Было так нестерпимо жарко, что мы опасались — вдруг взорвется машина. Городской комитет обороны работал в подземном помещении. Меня провели к Чуянову. Расспрашивая об обстановке в районе, он поставил задачи перед партийной организацией, всеми трудящимися района: быть в боевой готовности, чтобы в случае прорыва гитлеровцев к южной части города занять оборону вместе с воинскими частями. Установить военный порядок на предприятиях и в поселках, повысить бдительность. Вести борьбу с паникерством и любыми пораженческими настроениями. Укрепить формирования МПВО. В тот момент совсем близко раздавались огромной силы взрывы. Вокруг бушевал огненный смерч. Как бы ни было тогда тяжело, мы знали: отстоим родной Сталинград.
Сталинградцы строили баррикады. Перекрывали дороги, ведущие к заводским поселкам, предприятиям, волжским переправам. Ставили поперек улиц металлические противотанковые ежи, разбитые машины, рубили деревья, складывали бревна, телеграфные столбы, обломки стен, мешки с песком. Город готовился к бою. Жители работали днем и ночью, в грохоте бомбежек, при багровом свете пожаров. Т. С. Яковлева, участвовавшая в строительстве баррикад, вспоминала:
— Во дворы заходили партийные работники и призывали выходить на строительство уличных баррикад. Мы набивали мешки и бумажные кули кирпичами и песком. Таскали бревна. На баррикадах были сделаны огневые точки для стрельбы из винтовок и пулеметов. На сооружении баррикад трудились не только взрослые, но и дети-школьники. Сколько их было тогда — сталинградских «гаврошей»! Работали под бомбежкой наравне с отцами и матерями. Подносили мешки, передавали кирпичи.
О возведении баррикад на улицах Сталинграда сообщалось в донесениях, направленных в городской комитет обороны. Вот одно из них. Первый секретарь Дзержинского райкома партии Б. Халфин сообщал о том, что баррикады возведены на улицах Смоленской, Солнечной, Коммунистической, Пензенской, имени Хользунова. В этой работе приняло участие более пятисот человек.
На обгоревших стенах домов, обуглившихся заборах, разбитых трамваях появились эти белые, трепещущие на ветру листочки. Бойцы МПВО расклеивали в городе листовки, в которых было напечатано «Обращение городского комитета обороны к населению Сталинграда». Эти строки нельзя читать без волнения. Скольким жителям города, прочитавшим это обращение, оно придало тогда мужества и веры в победу. Слово было полководцем человеческой силы. В обращении говорилось:
«Дорогие товарищи! Родные сталинградцы! Остервенелые банды врага подкатились к стенам города. Снова, как и 24 года тому назад, наш город переживает тяжелые дни. Кровавые гитлеровцы рвутся в солнечный Сталинград, к великой русской реке Волге…
Товарищи сталинградцы! Не отдадим родного города, родного дома, родной семьи. Сделаем каждый
Выходите все на строительство баррикад. Баррикадируйте каждую улицу…
Защитники Сталинграда! В грозный 1918 год наши отцы отстояли Красный Царицын от банд немецких наемников. Отстоим и мы в 1942 году краснознаменный Сталинград. Отстоим, чтобы отбросить, а затем разгромить кровавую банду немецких захватчиков.
Все на строительство баррикад! Все, кто способен носить оружие, на баррикады, на защиту родного города, родного дома!» [38]
В ответ на призыв городского комитета обороны 5600 сталинградцев вышли на строительство уличных баррикад.
Начинался день, который стал памятным в истории Сталинградского сражения. 25 августа 1942 года. Вместе с воинами ополченцы шли на приступ вражеских позиций, расположенных на левом берегу Мокрой Мечетки. Первая боевая атака у стен Сталинграда!
38
См.: В дни великого сражения, с. 128.
По данным боевой разведки, тридцать гитлеровских танков и свыше двух батальонов пехоты подошли к Сухой Мечетке. Отряд вражеских автоматчиков — примерно четыреста — захватил карьер вблизи поселка Спартановка. Фашистские автоматчики появились в поселке Орловка.
Перед воинами и ополченцами командование поставило задачу — отбросить гитлеровских оккупантов, прорвавшихся к городу.
Бойцы-ополченцы готовились к бою. О чем говорили они тогда в окопах, пахнувших полынью? Сталевар «Красного Октября» Александр Григорьевич Соколков вспоминал потом, как командир батальона Георгий Павлович Позднышев поделился с товарищами своими планами. Он мечтал создать из добровольцев партизанский отряд и воевать в тылу врага, в донских степях. Позднышев был родом из казачьей станицы Нижнечирской, знал в родных местах каждую балку и хутор. Позднышев был прямой, горячий, рвался скорее в бой… События нарушили его планы.
Рано утром над Комсомольским садиком, где окопались бойцы, низко пролетел вражеский самолет-разведчик.
— Прошло полчаса, — говорил Е. Т. Сисеров. — И вот появился немецкий бомбардировщик. Начал бомбить траншеи в саду. Бомбы упали в расположение истребительного батальона. Мы понесли первые потери. Погибли наши товарищи…
Приближалось время атаки. К. М. Сазыкин вспоминал:
— Примерно в десять часов утра командный состав истребительных батальонов собрали в Комсомольском садике. Рядом с нами стояли командиры двух танковых учебных батальонов. Нам прочитали приказ: атаковать вражеские позиции за Мечеткой, в лесопосадках. Сигналом начала атаки будут выстрелы из орудий танков. Неподалеку, около Комсомольского садика, я увидел три танка. Нашему батальону поставили задачу: перейти Мечетку, выбить фашистов из хутора Мелиоративный. Мы вернулись в окопы и стали готовиться к бою.
Минуты перед атакой! В полном опасностей ратном труде эти минуты самые тяжкие. Время безмерного напряжения всех душевных и физических сил. Никто из тех, кто поднимается по сигналу атаки, не знает, останется ли он жив. Но впереди враг. Он пришел в наши края как захватчик и грабитель. Под его сапогами стонет родная земля. Фашисты жгут города и села, убивают и мучают советских людей. И потому нет врагу пощады. Вперед! В яростный бой за правое дело!
Какой теплой кажется земля, как ощутимы и дороги ее запахи! В отрытом окопе видны корни трав и кустарников, вниз склонились кустики полыни. Близкая опасность обостряет все чувства. Окоп — дом солдатский — выглядит в такие мгновения надежным и уютным. Сидят бойцы, прижавшись головой к откосу, руки крепко сжали оружие. Плечо товарища, осенним цветом позолоченный куст боярышника, неторопливое облако в ясном небе. Может быть, это последнее, что ты видишь… Ждут бойцы. Не только слух, все существо напряжено в ожидании сигнала.