Переход
Шрифт:
Назло магу, с ехидным любопытством предвкушающему громкую забаву, Кассандра и ее друг успели вернуться в самый раз до заката. Поправляя мокрые волосы, наследница вернулась к костру и вызвалась покараулить. Теперь в отряде хватало мужчин, чтобы не обременять дам обязанностями ночных сторожей, но она, сколько себя помнила, всегда спала пару-тройку часов в сутки безо всякого ущерба для своих неистощимых сил, и поэтому решила дать отдых тем, кто в нем больше нуждался.
Ночью Адельгейда внезапно проснулась. Край неба над озером уже посветлел, приближался рассвет. Рядом потрескивали поленья, где-то высоко в кронах деревьев ветер шелестел невидимой листвой. Кассандра сменилась с караула и теперь
— Кое у кого в Амиларе слишком богатое воображение. Ей могли сказать какую-нибудь глупость, а она и поверила, — сказал король.
— Роланд, это моя сестра. Пусть она не такая, как другие девицы ее круга, но я не позволю относиться к ней… неподобающим образом.
— Если мне нравится девушка, это же не преступление?
— Нет. Но если ты ее опозоришь…
— Ты убьешь меня, знаю.
— Тебя, пожалуй, убьешь. Ты забыл, что вассал не может бросить вызов королю?
— Будь уверен, если я причиню вред Адель, то дам тебе возможность со мной поквитаться. Но если я причиню ей вред, то сам себе этого не прощу.
— Тогда что тебе от нее нужно?
Адельгейда коварно улыбнулась — если не она, то брат за нее скажет его величеству все причитающееся, доброе и душевное. Но ответ Роланда так ошеломил ее, что она не сразу поверила в услышанное:
— Я люблю ее. И если чего-то добиваюсь, так это желания быть со мной, стать моей женой.
Ненадолго повисло молчание, и Алекс, наконец, сказал:
— Это большая честь для нашей семьи.
А его сестра подумала, что он быстро нашел нужные слова, она бы лишилась дара речи до самого утра.
— Риск ничуть не меньше. Думаешь, те, кому я так мешаю, обрадуются появлению королевы? — сказал Роланд, — К тому же, кажется, Адель не в восторге от моей персоны.
— Есть, за что?
— И ты туда же!
— Извини. Пусть она сама решает, я не буду мешать.
— Договорились.
"Вот как?" — возмутилась Адельгейда, — "Может, они еще и руки друг другу пожали?" Она шевельнулась, натягивая повыше плащ, и разговор затих. Похоже, господа только сейчас сообразили, что и у ночного леса бывают уши, не говоря уже о спящих вокруг попутчиках. На несколько минут воцарилась тишина, а потом зашелестела бумага, наведя слушательницу на дикую мысль, что брат и король собираются оформить договоренность письменно. Но речь пошла совсем о другом.
— Ты подпишешь? — спросил Алекс.
— Приказ о покровительстве?
— Да. Мало ли, что случится, а я не хочу, чтобы Веллита осталась одна.
— "Надлежит оказывать уважение и защиту, как моей жене…", — прочитал Роланд, — Конечно, подпишу. Ты где текст раздобыл?
— Списал в библиотеке, в Амиларе. Гербовой бумаги там тоже полно.
— Может они и наши деньги чеканят? — раздраженно буркнул король.
— Не удивлюсь, но проверять поздно.
Звякнула походная чернильница, запахло разогретым сургучом — Адельгейда поняла, что в ход пошла малая государственная печать. И умилилась предусмотрительности брата, не забывшего ради такого дела прихватить письменные принадлежности. Приравнять к члену семьи кого-то, не связанного с родом ни кровными, ни брачными узами, можно только по решению главы семьи, утвержденному королем. Впрочем, Веллиту она согласна называть сестрой и без бумаги с гербами. Девушка снова шевельнулась, но на сей раз мужчины никак не отреагировали
Утром, в дороге, Адельгейда рассеянно смотрела по сторонам, делая вид, что внимательно следит за окрестностями. Но на самом деле ее занимали только собственные мысли, смутные, беспорядочные, одновременно тревожные и приятные. Тревожные потому, что она не представляла, как быть дальше, и ужасно боялась сделать глупость, все испортить. Потому что, небо свидетель, теперь она Роланда не отдаст. Можно только позавидовать Веллите, каким-то образом всегда знающей, как поступить. Пусть для кого-то это еще осталось секретом, но Адельгейда и без подслушанного ночного разговора давно заметила, как изменилось поведение ее подруги и Алекса. Канделябр, разумеется, никто не держал, но выражение "мы вместе" легко читалось в их глазах и наводило на мысли, что все остальные еще не узнали имя следующей леди Эсперенс только из-за собственной ненаблюдательности. И еще потому, что пока не время.
Только Кассандра, как обычно, проявила невыносимую наблюдательность.
— Есть только один надежный способ проверить, — шепнула она своей задумчивой "фрейлине".
— Что? — опешила Адельгейда.
— Так ли он хорош, как кажется.
Наследница показала взглядом на Роланда:
— Он, наверное, спиной чувствует твой взгляд. Так что у вас с ним было?
Девушка вздохнула. Раз от этой чужеземки не ускользают даже мысли, зачем отпираться? Невелика тайна.
— Одина раз мы с ним танцевали в Амиларе. Один раз носил на руках. Пару раз я сказала, чтобы он убирался…
— Да, бурный роман, — согласилась Кассандра, — И он тебе нравится?
— Еще бы…
— А ты ему?
— Я слышала сегодня ночью, как он говорил брату, что хочет, чтобы я стала его женой.
— Но почему брату, а не тебе? Он же не к брату сватался?
Адельгейда хихикнула, представив, как бы это выглядело, и объяснила:
— Это традиция. Алекс теперь старший, не узнать его мнение — значит, оскорбить главу семьи.
— А ты?
— А что я?
Кассандра пожала плечами:
— Вот именно, ничего! Ты шарахаешься от своего кавалера, как от чумного, а он не станет навязывать свое общество даме, сказавшей "нет". Ты никогда не жалела об упущенных возможностях? Ничего, научишься. Воистину, проще долететь до звезд, чем понять себе подобных.
Она какое-то время ехала молча, иногда задумчиво косясь на спутницу, а потом добавила:
— Знаешь, счастье очень хрупкая штука. Это вовсе не обязательная часть жизни, а подарок судьбы, которым нельзя пренебрегать. Глупо надеяться удержать его навсегда или отложить, надеясь, что наверстаешь в будущем…
Кассандра полагала, что знает, о чем говорит, но Адельгейде так и не хватило решимости подойти к королю, сказать ему правду и, может быть, услышать в ответ те самые слова, подслушанные ночью. Все решилось само собой, неожиданно и стремительно, но прежде, чем это произошло, позади остались еще полдня пути.
Вскоре путешественники въехали на территорию провинции Вилария, помимо глухих лесов и серебряных копей известную тем, что лорд Вилар, здешний правитель, женат на двоюродной сестре покойной королевы, матери Роланда. В не слишком многочисленном семействе короля это были его самые близкие родственники, поэтому Роланд не раз говорил о своем намерении заехать в Лакуар, главный город провинции. Как стало ясно из разговоров с местными жителями, правитель и его семья, несмотря на то, что лето в разгаре, не покидали город. Возможно, из-за событий в столице и слухов о кровопролитии в летней резиденции семьи Эсперенс. Правитель был известен как один из самых верных сторонников королевского дома, поэтому он вполне мог знать, чего опасаться.