Перехват
Шрифт:
— Отлично, — сказала я. — А теперь, Эйва, активируй пожарку.
И бросилась к двери. В ухе раздались смешок и краткое: «Есть!» А затем тишину кабинета разорвал тонкий писк, взрыв пиропатронов, и клубы серой пыли заполнили комнату. Это было особенное вещество, разработанное специально для офисных помещений. Оно отлично сражалось как с открытым огнем, так и с тлением и даже искрением. И в то же время — не портило системы. Отличная штука с единственным недостатком: едким и противным запахом. Самое то, чтобы скрыть мое присутствие от волчьего носа.
Я
«Что ж, — улыбнулась про себя. — Можно сказать, все прошло неплохо. А то, что я едва не попалась…»
— Эйва, как он там? — спросила, толкая дверь в свой кабинет.
Подруга моргнула, выходя из сети: — Чихает.
Моя улыбка стала по-настоящему счастливой:
— Нет, все прошло просто отлично!
Я обошла стол и уселась на широкий подоконник за спиной у подруги:
— Теперь давай рассмотрим наш улов.
— Хорошо, — кивнула она, снова подключая «Око».
— Предлагаю начать с секретных материалов. — Я наклонилась вперед, упираясь ладонями в колени. — Биографию своей семьи потом сама на досуге почитаю.
— Как скажешь, — ответила Эйва, но спустя пару секунд задумчиво выдохнула: — Хм…
— Есть проблемы?
Суккуба нахмурилась так сильно, что ее аккуратные бровки превратились в одну дугообразную линию:
— Сержант, а доки-то зашифрованные.
Я пожала плечами, еще не понимая, в чем проблема:
— Ну да. Я тоже заметила непонятные символы вместо букв. Но ты ведь сможешь перекодировать текст?
Сразу Эйва не ответила. Минуты две она сидела с сосредоточенным лицом и молча покусывала нижнюю губу. Потом выдала еще раз:
— Хм, — и обернулась ко мне. Побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. — Есть две новости: хорошая и плохая. С которой начать?
— С плохой.
— Я пропустила файл через все известные мне криптографические системы. Результат нулевой. Как нелюдь, взломавший в МАРАП все, что только можно было взломать, я вижу этому одно объяснение: шифр был изобретен для кодирования этого конкретного текста. Аналогов у него нет. И взломать его можно, только раздобыв ключ.
— Черт! — Я в расстроенных чувствах хлопнула себя ладонью по колену. — А что с положительной стороной?
— Ну, вместе с текстом не был закодирован вирус, — пожала плечами подруга. — И когда я попыталась его взломать, у меня не взорвался мозг.
Я подняла на Эйву круглые глаза:
— А такое бывает?!
Суккуба скорчила рожицу, мол, бывает всякое.
Я откинулась назад, прижавшись затылком к холодному стеклу: прекрасно! Раздобыть кусок сыра и не суметь вытащить его из упаковки — это же просто смешно! А на него были возложены такие надежды…
Узкая ладонь суккубы коснулась моей ноги. Я опустила на нее вопросительный взгляд.
— У нас гости, — тихо предупредила подруга. И кивнула на дверь.
Спустя секунду раздался стук.
— Тант! — шепотом
«Надо же, какая неожиданность…» — мысленно протянула я и спокойно, даже ласково пригласила:
— Войдите, открыто.
Фенрира не пришлось упрашивать: он с силой толкнул дверь и ступил в кабинет. Я скользнула по нему скучающим взглядом: покрасневший нос, взъерошенные волосы, словно он сначала долго тряс головой, пытаясь очистить шевелюру от порошка, а потом пригладил ее рукой. Как ни странно, эта неряшливость даже придавала волку определенный шарм. По крайней мере, его вечно аккуратный, по-военному строгий вид раздражал меня куда больше.
— Почему-то я не удивлен тем, что вижу вас, — сказал Фенрир. Не то чтобы мрачно, но как-то без улыбки. Без его снисходительной, вечно «приклеенной» улыбки, которая заставляла меня желать наподдать Танту под дых, чтобы она наконец сползла с его лица. Да если бы я знала, что этого можно добиться обычной пожарной тревогой, давно бы попросила Эйву ее организовать.
— Ненормированный рабочий день, — развела я руками. — Иногда приходится сидеть в офисе допоздна.
Тант чуть заметно нахмурился — не поверил.
— И над чем же вы… работаете? — выделил он паузой последнее слово.
Я переглянулась с Эйвой:
— Бумажки разгребаем.
Волк скрестил руки на груди и посмотрел на меня так, что я практически услышала его язвительное «ну-ну».
— Получается?
В последнее время мне слишком часто задавали подобные риторические вопросы.
— Да, — отрезала с плохо скрываемым раздражением. — Есть некоторый прогресс. Хотелось бы его развить, но для этого нужно не тратить время попусту. Соответственно: вы, лорд, пришли по делу? Или просто на огонек заскочили?
— Огонек выгнал меня из кабинета, — парировал Тант. — И почему-то, оказавшись в коридоре, я сразу вспомнил о вас, мэтр Доусон. Конечно, я не ожидал застать вас на рабочем месте в неурочное время, но по удивительному стечению обстоятельств…
— Лорд Тант, — перебила я, — вы сейчас на что-то конкретное намекаете?
— Исключительно на ваше удивительное трудолюбие, мэтр Доусон!
— Тогда я приму это как комплимент!
— Ну, разумеется!
Мы уставились друг на друга. Я и сама не заметила, как скопировала его жест и тоже скрестила руки на груди. Он, словно догадавшись, что мне это не понравится, опять растянул губы в улыбке. Вместе с холодом, застывшим у него в глазах, улыбка выглядела особенно зловеще…
Не знаю, к чему бы это привело, если бы не вмешалась Эйва. Суккуба громко кашлянула, заставив нас с Фенриром одновременно опустить на нее взгляды, и сообщила:
— Сержант, у тебя входящий. Это Вейлинг.
Я не шелохнулась, хотя мысленно уже нависла над Тантом грозовой тучей. Что делать? Попросить его уйти? Или, наоборот, — разрядить обстановку и продемонстрировать лояльность? В какой позиции больше смысла? В той, которая яростно кричит: «Гордость — превыше всего!», или в той, которая советует быть умнее, потому что оно того не стоит?