Перехват

Орлов Алекс

Вдруг где-то у горизонта, перебивая друг друга, затарахтели малокалиберные зенитки.

– «Греи»? – спросил Джек.

– Нет, стационарные, – покачал головой Хирш. – Слишком уж плотно чешут, снарядов не считают.

Разведчики притихли. Водитель десантного броневика стоял, прислонившись к гусенице, и курил.

– Скоро наши ударят, – сказал Ковалевский, надевая кепи.

– Почему так думаешь? – спросил Джек.

– Ну, во-первых, потому что туда, прямо с площадки, повезли на платформе трех «аметистов»,

а во-вторых, если мелочь полезла, сейчас и бронированные цели пойдут – самый крупняк. Их простой зениткой не вскроешь, да и повыше они будут, за облаками.

Не успел сержант это сказать, как послышались глухие звуки, как будто рвут прочную ткань. Рванут и отдыхают, снова рванут – и опять тишина.

– Это они импульсами выпускают облака снарядов, – вспомнил Шойбле. И добавил: – По двести штук.

Где-то за облаками снаряды «аметистов» находили свои цели, покрывая их яркими белыми вспышками. Иногда этим все и заканчивалось, но пару раз цели взрывались в воздухе, а потом прилетал грохот от этих взрывов и треск от снарядных вспышек. Чем-то это напоминало фейерверк.

Между тем ситуация на месте воздушного боя осложнялась, и на помощь зениткам и «аметистам» бросились истребители. Они выдавили противника в стратосферу, и бой перестал выглядеть таким интересным.

107

Скоро воздушная битва закончилась или же сместилась куда-то совсем далеко, но скучнее в долине не стало. На дороге, ведущей с разгрузочной площадки, появилось новое чудо – огромная конструкция, стоявшая на четырех гусеничных платформах.

Издали эта махина напоминала подъемный кран со сложенной телескопической стрелой, с той лишь разницей, что вместо колес у этой машины были четыре танка без башен.

У каждой из платформ было по дизелю, которые надсадно гудели и дымили.

– Я видел эту байду, когда ее только собирали, – сообщил Ковалевский. – Там, на площадке. Но я думал, это группа инженерных машин, ведь шасси-то танковые.

– Ну и что это? – спросил подошедший лейтенант Карно.

– Может быть, «голиаф»? – предположил Хирш, и никто не смог ему возразить, потому что в существование «голиафов» верили не более, чем в появление «больших сато». Лишь столкнувшиеся с этими феноменами лично могли рассказать подробности, но почему-то вскоре их начинали считать вралями.

Гигантская машина продолжала двигаться по дороге в сопровождении конвоя из дюжины танкеток. Они обгоняли ее, ехали по обочинам, впереди и прикрывали с кормы.

– А вот вопрос: что эта штука тут делать будет? – спросил Шойбле, но никто не сумел ему ответить. Ходили слухи, будто «голиаф» мог дострелить до другой планеты, но в это мало верилось, и большинство сходилось на том, что он должен сбивать спутники.

Далеко этот гигант не уехал и вскоре остановился на неровном месте, отчего его опоры

стали менять высоту, чтоб выровнять орудийную платформу.

На балкончиках, стапелях, мостиках и лесенках сооружения стали появляться люди. Они деловито сновали по всей конструкции, словно обеспокоенные муравьи. Прятались в каких-то кабинках и лючках, выбирались обратно и опять куда-то исчезали.

Над большой кабиной, находившейся сбоку от гигантского ствола и похожей на судовую рубку, стали разворачиваться тарелочные антенны, и потом, наконец, начал подниматься ствол. Медленно, словно минутная стрелка, но все же его движение можно было заметить.

– А вот интересно, снаряд уже в стволе? – поинтересовался Шойбле.

– Нет, сейчас принесут, – возразил ему Хирш, и все засмеялись.

– Не, ну правда, интересно, какой же у этой пушки калибр?

Движение ствола заметно ускорилось. На платформах заработали турбогенераторы, снабжающие механизм электричеством. Начали двигаться антенны, пока неохотно – видимо, в тестовом режиме.

Солдаты, стоящие в долине и по холмам подразделений, затаив дыхание, следили за этими приготовлениями, и все вокруг напоминало театр за минуту до начала представления.

Все ожидали, что, перед тем как выстрелить, длинный ствол орудия-гиганта должен подняться почти вертикально. Но ствол поднялся лишь на шестьдесят градусов. Если сам он был длиной метров тридцать, то вспышка от выстрела протянулась метров на пятьдесят, а затем звуковая волна так врезала по окрестным холмам, что Джек даже присел, прикрывая уши.

– Вот так салют! – восторженно закричал Шойбле. – Это кого же он там подстрелил?

– Наверное, какой-нибудь сфероид на орбите, – предположил Джек.

– Нет, это был наш списанный спутник, – услышал он над самым ухом и, резко обернувшись, увидел незнакомого человека.

Все бросились обсуждать выстрел и делиться мнениями, поэтому на незнакомца никто не обратил внимания.

– А вы кто, вы тоже с нами? – спросил Джек, разглядывая незнакомца, одетого в охотничью куртку, брезентовые штаны и туристические ботинки.

– Мы сегодня все заодно, – усмехнулся тот.

– А откуда вы про спутник знаете? Или это шутка?

– Нет, не шутка, «голиаф» произвел пристрелочный выстрел, а целью послужил давно отключенный спутник.

– Но кто же вы такой, сэр? Капитан Лефлер о вас знает?

– Нет, мы с ним не знакомы.

– А здесь что делаете?

– Решил поближе увидеть Джека Стентона.

– Значит, мы знакомы? – уточнил Джек, жалея, что револьвер остался в кабине. Конечно, вокруг находились товарищи, друзья, и никто бы не дал его в обиду, но взгляд незнакомца был неприятным, мужчина смотрел на Джека, будто оценивая его, как картошку на рынке.

– Мы знакомы, но только заочно.

– Через общих знакомых?