Переиграть войну! Пенталогия
Шрифт:
– Ну, прикрытие мы вам обеспечим. И, скажем так, силовую поддержку – тоже.
– Однако вы тонко играете… – и он замялся, пытаясь вспомнить, как меня зовут.
«Ну да, я же ему утром не представился!» – сообразил я и подсказал:
– Алексей Игнатьевич…
– Ну да, Алексей Игнатьевич, а на документы ваши я могу взглянуть?
Тут внезапно его перебил Трошин:
– Отец, мне кажется, ты не совсем понимаешь, зачем мы к тебе пришли? Ты не на базаре и не батраков нанимаешь!
Акимыч пристально посмотрел Бухгалтеру в глаза:
– Все я понимаю… Но это я здесь останусь шеей
Ситуация складывалась патовая, можно было, конечно, сгонять за дымовским удостоверением, но это – потеря темпа, да и идти на поводу у старосты не хотелось. Надо было брать быка за рога.
– Семен Акимович, у вас в гимназии по истории какая оценка была?
– С чего это вы взяли…
– Давайте не будем друг другу голову морочить! – перебил я его. – Вы все правильно обрисовали и поняли. Мы можем сейчас просто встать и, громко разговаривая порусски, просто уехать. Так? И кому в таком случае будет солоно? Я думаю, что не нам… Однако, если вы не обратили внимание, мы предпочли с вами договориться, а не давить сразу доку€ментами, – я нарочно исковеркал слово, – и стволами. Так что давайте сотрудничать… А ваше прошлое мне, по правде говоря, совершенно не интересно…
Староста тяжело вздохнул, посмотрел на свои руки, затем на меня. Вздохнул еще раз:
– Я согласен. Банкуйте.
«Хм, сдается мне, что кроме гимназии у него за плечами еще и военное училище»… – не совсем к месту подумал я.
– Вы пока, Семен Акимович, с транспортом определитесь, ну и со скотом партию доиграйте. Ведь, прежде чем к абриколям [80] переходить, клапштос освоить неплохо бы. Так? – решил проверить я свои догадки. Если память мне не изменяет, царские офицеры бильярд любили и понимали.
80
Абриколь – бильярдный термин, обозначающий удар, при котором биток (шар, по которому наносится удар кием) сначала ударяется о борт и лишь затем – в прицельный шар. Клапштос [ нем. Klappstoss] ( спец.) – в бильярдной игре особый удар кием, при котором первый шар, ударившись о другой, останавливается на месте. Считается базовым ударом в бильярде.
В ответ на мою тираду Акимыч неожиданно улыбнулся и сказал:
– А интересно с вами было бы сыграть, товарищ сержант!
– После победы сыграем!
Староста кивнул и спросил:
– Так когда вас снова ждать?
– Деньдва, – ответил я, как мы договаривались с командиром и Бродягой.
Перед нашим отъездом на хутор верхушка отряда посовещалась в узком кругу и решила немного подождать с «острыми» акциями, тем более что у нас имелось еще несколько дел в округе, причем дел – требовавших тишины и покоя.
– Ну и хорошо, у нас времени больше на подготовку будет… – и совершенно неожиданно добавил: – А Маринку с собой не заберете?
У Трошина даже челюсть от удивления отпала, да и я, признаться, немного опешил:
– То есть?
– А то и есть – возьмите ее в отряд. А то пропадет девка тут.
– Ну… Акимыч, мы же – боевая группа… Нам женщина – только помеха…
Соломин пристально посмотрел мне в глаза:
– Алексей… Игнатьевич, вот ответь мне, старому, ты по званию кто?
– Как кто? Сержант НКВД, – ответил я в соответствии с легендой.
– Сержант – это же вроде унтера постарому, верно?
– Да.
– А вот непохож ты на унтера – образованный больно.
– Если на армейские звания переводить – это старший лейтенант, ну а на «старые деньги» – штабс…
– Да хоть прапорщик! Все одно – офицер… командир то есть… Забери Маринку!
– А куда я ее денуто?!
– Да ты не сомневайся, она и санитаркой может быть, и стрелять умеет. Сам посуди – дочь офицера!
– Какого офицера? – не понял я.
– Она же Татьяны дочь, и отец у нее соответственно полковник, то есть полковой комиссар Евграшин. Сам подумай, что немцы с ней сделают, если прознают?
– Ну, прямтаки…
– Ты что, думаешь, я не знаю? – перебил меня Соломин. – Да нам на второй день они приказ зачитывали. Собрали всех в Старом у правления и так и сказали, чтобы комиссаров и комиссарских прихвостней выдавали, ну и жидов – тоже.
Тут в разговор, сверкая взором, вступил Трошин:
– Ан… Алексей, давай возьмем! Верно же староста говорит!
– Боец Трошин… – начал я, но, поняв, что на официозе тут не «съедешь», поменял тональность: – Слава, сам понимать должен – не я тут решаю. Была бы моя воля – женский комсомольский батальон сформировал бы… И тебя командиром поставил! – напоследок подколол я разошедшегося Бухгалтера.
Слава замолчал, но продолжил сверлить меня взглядом.
– А вы, Семен Акимович, не волнуйтесь, я командованию передам свои соображения. Ну а вы пока к акции готовьтесь. – И я полез изза стола.
«От Советского Информбюро
Вечернее сообщение 20 июля
В течение 20 июля продолжались напряженные бои на ПСКОВСКОМ, ПОЛОЦКО НЕВЕЛЬСКОМ, СМОЛЕНСКОМ И НОВОГРАД ВОЛЫНСКОМ направлениях. Каких либо существенных изменений в положении войск на фронте не произошло.
В тылу немецких войск развернулись успешные действия партизан. Партизанские отряды наносят противнику серьезные потери.
Несмотря на неблагоприятные условия погоды, наша авиация продолжала действовать по уничтожению мотомехчастей противника и его авиации. По неполным данным, в течение первой половины дня 20 июля сбито в воздушных боях и уничтожено на аэродромах 25 самолетов противника.
В Балтийском море наша авиация потопила один миноносец противника».
Глава 4
«Из мемуаров генерал оберста Гудериана
Перед бегущей
8. Легенды Вселенной
Фантастика:
научная фантастика
рейтинг книги
