Перекличка мертвых

Рэнкин. Иен

— Конечно, ужасно. Лучшего парламентского личного секретаря никогда не было и не будет.

Шивон, кажется, наконец-то сообразила, что происходит. Ребус незаметно подмигнул ей.

— Ричард не очень-то верит в то, что он сам спрыгнул со стены, — заметил он.

— Вы хотите сказать, что это был несчастный случай? — спросил Доббс.

— Его столкнули, — категорично объявил Ребус.

Чиновник опустил кипу бумаг на колени и обернулся назад.

— Столкнули? — Он не сводил с Ребуса пристального взгляда,

пока тот кивком не подтвердил свои слова. — И кому, черт возьми, это понадобилось?

Ребус пожал плечами:

— Может, он нажил себе врагов. С политиками такое случается.

— Особенно с такими, как ваш приятель Пеннен, — язвительно заметил Доббс.

— Что вы хотите этим сказать? — Ребус попытался изобразить, будто задет выпадом против своего друга.

— Раньше его компания содержалась на деньги налогоплательщиков. Теперь он паразитирует на научно-исследовательской базе, которая создана на наши средства.

— Так нам и надо, нечего было продавать ему компанию, — подала реплику Шивон.

— Может быть, кто-то дезориентировал правительство? — поддразнивал Ребус чиновника.

— Правительство отлично знало, что делает.

— Тогда зачем было продавать компанию Пеннену? — спросила Шивон, теперь уже из чистого любопытства.

Доббс снова уткнулся в бумаги. Водитель звонил кому-то по телефону, уточняя маршрут.

— Научные исследования очень дорогостоящи, — сказал чиновник. — Когда Министерству обороны приходится ужиматься, то любое сокращение войсковых частей воспринимается очень болезненно. А если бортануть парочку каких-то инженеров, пресса и ухом не поведет.

— Я все-таки не совсем понимаю, о чем речь, — наивно призналась Шивон.

— Основное отличие частной компании, — продолжил Доббс, — в том, что она в большинстве случаев может продавать продукцию кому пожелает — у нее меньше ограничений, чем у структур Министерства обороны или Министерства иностранных дел. Что из этого следует? Более высокие прибыли.

— Прибыли, — внес уточнение Ребус, — получаемые от продажи нечистоплотным диктаторам и нищим странам, которые и без того в долгах как в шелках.

— А я полагал, он ваш?… — Доббс осекся, вдруг сообразив, что людей, с которыми он разговорился, вряд ли можно считать друзьями. — Простите, а вы вообще кто?

— Я Джон, — напомнил Ребус. — А эта леди моя коллега.

— Но вы не работаете в «Пеннен Индастриз»?

— А разве мы говорили, что работаем там? — спросил Ребус. — Мы из Управления полиции Лотиана и Приграничья, Доббс. И я хочу от всей души поблагодарить вас за столь откровенные ответы на наши вопросы. — Приподнявшись на сиденье, Ребус бросил взгляд на колени госслужащего. — Кажется, вы скомкали свои замечательные бумаги. Боитесь перегрузить шредер?

Вернувшись на Гейфилд-сквер, они застали в офисе Эллен Уайли, метавшуюся между телефонами. Еще по дороге позвонив родителям, Шивон убедилась, что у них все в порядке. Они так и не выехали в Охтерардер

и не присоединились к недовольным, устроившим демонстрацию на Принсез-стрит. От Маунда до Старого города кипели страсти: полиция с трудом усмиряла возмущенных людей, которых не выпустили в Охтерардер. Когда Ребус и Шивон переступили порог уголовного отдела, Уайли встретила их многозначительным взглядом. Ребус решил, что она сама готова взбунтоваться — ведь ее бросили на целый день одну. Но неожиданно из кабинета Дерека Старра вышел человек — но вовсе не Дерек Старр, а сам начальник полиции Джеймс Корбин. Заложенные за спину руки свидетельствовали о том, что он раздражен и терпение его на исходе. Ребус укоризненно посмотрел на Уайли, но та едва заметным пожатием плеч дала понять, что Корбин запретил ей посылать ему какие-либо сообщения.

— Вы оба, сюда! — рявкнул Корбин, снова направляясь в душную каморку Старра. — Закройте за собой дверь, — добавил он.

Он сел, но поскольку больше стульев в комнате не было, Ребус и Шивон остались стоять.

— Сэр, я рад, что вы смогли найти время приехать, — сказал Ребус, решив действовать на опережение. — Я хотел кое-что спросить по поводу той ночи, когда погиб Бен Уэбстер.

Слова Ребуса застали Корбина врасплох:

— Что именно?

— Вы ведь присутствовали на ужине, сэр… о чем вам следовало бы уже давно поставить нас в известность.

— Я здесь не для того, чтобы говорить о себе, инспектор Ребус. Я здесь для того, чтобы по всей форме заявить вам: начиная с настоящей минуты вы временно отстраняетесь от дел.

Ребус медленно качнул головой, принимая это как данность.

— И все-таки, сэр, раз уж вы здесь, почему бы вам не ответить на наши вопросы? А то создается впечатление, будто мы что-то скрываем. Газетчики вьются вокруг как стервятники. Едва ли имидж начальника полиции выиграет…

Корбин встал со стула:

— Похоже, вы меня не слушали, инспектор. Вы больше не ведете расследование. Я хочу, чтобы вы оба через пять минут покинули помещение. Отправляйтесь по домам, сидите у телефонов и ждите сообщений о том, чем закончилось расследование вашего поведения. Все ясно?

— Сэр, мне нужно всего несколько минут, чтобы дополнить мои записи. Надо зафиксировать нашу беседу.

Корбин наставил на Ребуса палец:

— О вас, Ребус, я уже наслышан. — Он перевел взгляд на Шивон. — Теперь понятно, почему вы не хотели назвать мне имя вашего коллеги, когда я поручил вам взять на себя расследование.

— Прошу прощения, сэр, но вы ведь и не спрашивали, — возразила Шивон.

— Однако вы сами прекрасно знали, что с этим человеком… — он снова перевел взгляд на Ребуса, — беды не оберешься.

— При всем уважении, сэр… — начала было возражать Шивон.

Корбин грохнул кулаком по столу:

— Я велел вам приостановить расследование! А вместо этого — сообщение на первой полосе, после чего вы забираетесь аж в «Глениглс»! Я вас отстранил — больше ничего вам знать не положено. Конец игры. Баста.