Перекрёстки Эгредеума
Шрифт:
И, когда его здесь уже не будет, когда он станет быстрее вихря и, прельщённый королевским троном, получит ключ от пересекающихся пространств и времён, другой юноша окажется в этой же башне: растерянный, напуганный, едва живой. Он будет спасён от смерти — лишь для того, чтобы познать нечто более ужасное.
Когда его не будет? В этой башне? Но любые промежутки времени — иллюзорны, а любые пространственные границы — условны. Если он находится здесь сейчас, он останется здесь навечно. Все башни — как одна, всё время — в бесконечности, а бесконечность свёрнута в абсолютной нулевой точке…
Всё —
***
А потом на экране снов без предупреждения включили очередной научно-популярный фильм то ли про космическую одиссею, то ли про древнюю цивилизацию. Один сюжет незаметно сплетался с другим, и кадры, наслаиваясь друг на друга, менялись без чёткой последовательности под гипнотизирующие ритмы восточного танца. Разноцветные потоки света, прячущие в своём сердце что-то невидимое и чудовищное, кружились в умопомрачительной пляске, вычерчивая странные узоры. Линии и знаки — те самые, что отпечатывались на чёрных камнях какого-то циклопического сооружения, украшая своды уходящего во тьму нефа, массивные колонны которого тонули в студенистом тумане. Те самые, что тонкой красной нитью вплетались в чёрную ткань зловещего плаща.
Знаки, похожие на буквы неизвестного языка, горели на стенах и колоннах, а из их пламени тонкими струйками дыма вылетали полупрозрачные существа: дрожащие, уплотняющиеся, постепенно принимающие антропоморфные обличья.
Внезапно чарующая картина исказилась чёрной вспышкой умопомрачительного скрежета, и знаки жутко завыли, темнея и рассыпаясь в прах, а небо, расколотое уродливым звуком, как молнией, облачилось в гибельную мантию кровавых облаков. И, словно в насмешку над дивным космическим танцем, тонущий в чёрно-красных огнях мир продолжал безмолвно биться в конвульсии под искорёженные неправильные ритмы боевых барабанов и оглушительное монотонное гудение, а Мария Станиславовна никак не могла сбросить с себя тяжёлые оковы этого удушающего сна, каменной плитой сдавившего грудь.
Да, теперь она осознавала, что это всего лишь сон. Но легче не становилось: она была совершенно бессильна.
«Только бы это закончилось», — думалось ей. Даже пробуждение в серой реальности — и то лучше этого ада.
— Разве? — беззвучным шёпотом проскользнула чужая мысль, и Мария Станиславовна поняла, что больше не спит. — Этому не будет конца. Это только начало.
Перед закрытыми глазами разверзлась абсолютная чёрная тьма, а внешний мир за её пределами пугающе покачнулся. У ординатора закружилась голова, и она почувствовала, что проваливается в пустоту. От неожиданности она вздрогнула — тьма была непроницаемой, без малейшего просвета, без привычно мельтешащих фрагментарных видений перед внутренним взором, без раздражающих вспышек образов воспоминаний, — ей хотелось тут же открыть глаза, удостовериться, что окружающий мир по-прежнему на месте, но вместо этого она лишь сильнее зажмурилась. Тьма была всеобъемлющей и всепоглощающей, но что-то было в ней притягательное, манящее…
Первозданная Бездна беззвёздного космоса, Предвечная Тьма вне времени и пространства. Небытие.
— Небытия вовсе нет, — шёпот стал отчётливым и зловещим, — только непрестанный ужас всезнающего бессилия. Если ты надеешься, что сознание растворится во тьме, из которой столь жестоко было
Бесконечное падение в чёрную бездну. Тьма затягивала её, растворяла в себе, и Мария Станиславовна вдруг осознала, что ничего не может с этим поделать. Под ней больше не было кровати, не было стен, у неё не было глаз, которые она могла бы открыть, чтобы снова очутиться в своей комнате. Ничто не могло остановить это падение. Если бы только что-то извне появилось и вырвало её из цепких лап надвигающегося хаоса…
***
Нестерпимо резкий звон будильника показался чудесным спасением.
Мария Станиславовна тут же вскочила с кровати, тяжело дыша, словно утопающий, в последний безнадёжный миг вытянутый милосердной рукой из-под толщи воды.
Непроглядный мрак в комнате, почти не тронутый далёкими отсветами уличных фонарей, подсказывал, что вставать ещё рано.
И вообще, воскресенье же!
Как можно было завести будильник на выходные?
Но это был не будильник.
Звонил телефон и, вопреки обыкновению, поскольку звонить ей могли только родители или с кафедры, номер не определялся.
Мария Станиславовна ответила не раздумывая.
— Эмпирика, прости меня.
Голос, мягкий и печальный, она узнала сразу — хотя и не слышала его прежде. Разве что во сне?
— Ингвар?
Надо было что-то сказать, но мысли спросонья отчаянно путались, и бесчисленные вопросы, которые она собиралась задать, отказывались облекаться в сколь-нибудь приемлемую формулировку.
— Прости, что разбудил. И что меня не было рядом.
— Да? Ну… это… Ладно.
А откуда, интересно, он взял её номер?
— Послушай очень внимательно — ты ведь знаешь, что я всегда говорил тебе правду. Солнечные вспышки опасны. Ты должна быть осторожна. Особенно с пациентами.
А, ну понятно. Кто бы мог подумать, что такой скептик, как Ингвар, станет доверять новостям?
— Скажи, с тобой в последние дни не случалось ничего необычного?
Зевнув, Мария Станиславовна насилу выдавила:
— Странные сны считаются?
И почему это надо обсуждать среди ночи?
— Да, — в голосе собеседника послышалась тревога, — с этого обычно всё и начинается. Но, надеюсь, чёрных тварей ты пока не видела?
— Чего-о?
— Чёрные жуткие рогатые демоны в шипастых доспехах.
— Блэк-металлисты что ли?
Это было так дико и нелепо, что даже в голове прояснилось.
Общаясь в интернете, они частенько несли полную чушь. Такую, что со стороны их приняли бы за наркоманов. Смеялись над несусветными глупостями. А теперь вот впервые говорили вживую — и она была искренне рада, невзирая на поздний час.
Страшно представить, от каких, быть может, скорбных дум пытался её собеседник таким образом отвлечься.
— Так, говоришь, шипастые демоны? Нет, как-то не доводилось встречать. Но, наверное, всё впереди.
— Эмпирика, я не шучу. Знаешь, я… никогда тебя не оставлял. Я хотел обмануть их, держась на расстоянии, надеялся, что это не повторится, если мы не встретимся, что кровная связь этого воплощения защитит тебя. Хотя нет, конечно, дело не только в этом. Я просто больше не мог видеть, как ты снова… Каким же я был глупцом! Пророчество ведь нельзя изменить. И мир, который нам предстоит спасти, всё ещё ждёт нас.