Перекрёстки
Шрифт:
– Ладно, чего тебе там принести? – переспросила Мари, стараясь сохранять свой тон как можно более спокойным и дружелюбным.
– Йогурты. Ананасовые, — повторил Хао, — но это еще не все…
– Отлично, — перебила Мати, — я схожу. А ты, — она улыбнулась Мари во все 32 зуба, — слушай, что Его Величество еще желает, — и, не дав подруге и слова вставить, упорхнула в направлении поваров, выдающих обед.
– Присаживайся… — протянул Хао.
– Спасибо, я постою, — в голосе Мари начали проскальзывать истеричные нотки.
– Я приказываю… — так
– Да какое ты имеешь право мне при… — начала было Мари, но, увидев стальной блеск в глазах, закрыла рот и молча села напротив.
– Так-то лучше…
– Ну, чего еще ты хочешь? – спросила Марион.
– Сейчас, сейчас. Всему свое время, — продолжил Хао, — мы подождем твою подружку.
– На, — ждать пришлось недолго. Мати быстро вернулась и протянула Асакуре пачку из 4 ананасовых йогуртов. Хао с таким недоумением посмотрел на нее, что Мати просто поставила упаковку на стол и села рядом с Мари.
– Открывайте, — мановением руки Хао указал на стаканчики.
– Ты не офигел?! – вспылила Мари.
– Как сестренку-то зовут? – равнодушно спросил Хао. Мари потянулась к йогуртам. У Мати от такой наглости просто мозг перестал работать на мгновение. Спустя секунду она тоже начала распечатывать стаканчики.
– А потом вы еще принесете мне салатик «Цезарь» и мультифруктовый сок. Только охладите его! И еще пончиков… Это для вас, — он им улыбнулся. Мари ощутила в себе отчаянное желание размазать этот йогурт по его самодовольной физиономии, — можете еще чайку себе взять.
– А можно тебе его потом на голову вылить?! – Мати резко встала.
– Лучше не чаек, а кислоту! – добавила Марион, — чтоб ты облысел!
– Ой, как недружелюбно… — Хао покачал головой, тоже встав, — ну, сестренке привет! – он усмехнулся, — у нас когда английский? – он быстро заглянул в расписание, — ух ты! Беру свои слова обратно, я ей сам скажу… — глаза его блеснули, — лично, — Хао быстро направился к выходу.
– Стой, — Мари схватила его за руку, — извини. Не надо.
– Хм… — Хао покосился на отчаявшихся девочек, — ладно, — он искренне улыбнулся, — как никак вы мои одноклассницы. Обещаю ей не хамить… — он немного подумал, а потом добавил, — и даже не извращаться.
– Спасибо, — Мати благодарно посмотрела на него.
– Нет проблем, — отозвался Хао, — крутишь шашни с Фудо? – вдруг ни с того ни с сего спросил он, — значит ты, — Асакура кивнул на Мари, — сидишь со мной на физике.
– Но я не пойду туда, — ошарашено ответила Марион.
– Теперь пойдешь, — уверенно заявил Хао и покинул столовую.
Прозвенел звонок. Все уже сидели на местах. Все, кроме одного…
– Но он же обещал… — прошептала Мати.
– Неужели снова соврал? – так же тихо и испуганно спросила Мари.
– Салют! – дверь распахнулась с такой силой, что врезалась в стену и чуть не слетела с петель. Открыта она была пинком. Хао по-голливудски улыбнулся и, засунув руки в карманы, неспеша зашел в класс.
– Эээ, молодой человек, — официально начала Канна, — я не знаю
– Асакура, — громко перебил парень, — для тебя можно просто Хао, — он облокотился об учительский стол, за которым сидела Канна, несколько ошарашенная подобным поведением.
– Значит Асакура, — она встала, скрестив руки на груди, — слышала о тебе, но меня это не…
– Правда? – снова перебил Хао, — от кого? – он искренне удивился, потом нахмурился, очевидно, что-то припоминая… Потом вдруг его лицо озарилось улыбкой понимания и он подмигнул Мари и Мати, — прошу прощения, профессор Бисмарк, обознался, — он чуть склонил голову в знак извинения, — разрешите занять свое место?
– Я… конечно, — опешила Канна от внезапной перемены. Она то уж приготовилась к войне с нерадивым учеником. Марион и Матильда облегченно выдохнули.
– Спасибо, и, извините за опоздание, я задержался, — галантно пояснил Хао и пошел к своей парте. Все сидели, даже не скрывая удивления, открыв рты и выпучив глаза. Что это с ним?! Заболел что ли? Приступ шизофрении? Или он опять что-то задумал? …
– Итак, разрешите начать урок… — Канна с видом профессора Дамблдора водрузила на нос очки, неизвестно зачем.
– Разрешаю, — отозвался развязный голос, после чего Хао плюхнулся на стул и лихо закинул ноги на парту.
– Хао! – не выдержала Мари. Мати в отчаянии обхватила голову руками, поставив локти на парту.
– То есть, я хотел сказать, конечно, начинайте! Не стоит и спрашивать… — вновь опомнился Асакура, убрав ноги, выпрямившись и с видом а-ля «я ученик года» положил руки на парту и изобразил самое внимательное выражение лица, на какое только был способен. Рты открылись еще больше…
Больше на английском казусов не случалось. Это был первый урок в этом году, прошедший спокойно. Хао вел себя на редкость хорошо, Йо не спал, Мари и Мати не болтали, Джоко не пытался выдавать шуточки на фразы учителя, поскольку не знал английского и не собирался его учить. В общем, урок прошел как… как… как Урок! Да, нормальный, школьный урок. Такой, какими должны быть все. Неужели небо упало? Да нет, вовсе нет. Просто так уж сложилось, что у всех были свои неожиданные мотивы, по которым каждый урезонил свое поведение. В общем, Канне класс невероятно понравился. Все работали, отвечали, рассказывали на английском, кто как провел лето и проч. Все остались довольны и, со звонком, получив домашнее задание, в хорошем настроении отправились на следующий урок. Физкультура…
– Так, построились! – скомандовал Силва со звонком. Все одиннадцатиклассники уже были в спортзале. Нехотя они поплелись выполнять команду.
– Итак… — Силва открыл журнал, — кто у нас сегодня дежурный? – учитель углубился в список.
– Хао, спасибо, — поблагодарила Мати Асакуру, крикнув через весь строй.
– Да, ты нам очень помог! – подтвердила Мари.
– Что? – Йо удивленно повернулся к брату, — ты кому-то в чем-то помог? И что они теперь тебе должны? Виллу на Канарах? Миллион долларов? Или ночь любви?