Перекрёстки
Шрифт:
– Так и что с этими птичками? – спросила Канна, усаживаясь за стол с кружкой чая.
– Мне понравилось! – тут же отозвалась Мати.
– Это потому, что ты любишь рисовать, — парировала Мари, — а по-моему, скука смертная.
– Нет, было интересно, — настаивала Мати, накладывая колбасу на бутерброд.
– Ну, кому как, — пожала плечами Мари.
– Не стоило делать это принудительно, — рассудила Канна, — кому-то и впрямь это ни к чему.
– Вот, а мы весь день на это потратили, — пожаловалась Мари, — спать ужасно хочется. Я наверно пойду.
– Время-то всего девять, — Мати кивнула на большие настенные часы.
– Я хотела успеть сегодня сделать
– Окей, только помни, что завтра мы едем в центр.
– Да-да, сапоги, — Мари махнула рукой, — всё помню, зайду за тобой в 11. Канна, ты поедешь?
– Нет, хочу завтра начать писать научную работу, чтобы кандидатскую получить.
– Ооо, — Мари и Мати закатили глаза.
– Вам бы тоже не помешало учебой заняться, между прочим.
– Не помешало бы, — согласилась Мати, — но спать хочется же.
– Вот, — кивнула Мари, — золотые слова! Ладно, до завтра, и спокойной ночи вам заранее. Может, в контакт еще зайду.
– Спишемся, — ответила Мати.
Скарлет лежала под одеялом и смотрела в потолок. Когда делаешь это в первый раз с первым человеком, страшно. Второй со следующим – приятно. Третий – чувствуешь стыд за саму себя, потом перестаешь считать. Меняешь людей, позы, места и так далее – и не задумываешься. А если и задумываешься, то быстро, мимолетно, всё проходит, и вот новый человек, подходящий момент, объятья, поцелуй, страсть – и вы в постели. А потом вот так лежишь и смотришь в потолок, а он курит. Потом кофе, поцелуй в шею, рука на тело и – всё заново. И так до тех пор, пока кто-то не уснет. Обычно она сама первая засыпает. Идеальное тело, красивое лицо, роскошные волосы – не приходится задумываться о том, что кому-то ты можешь не понравиться. Ты нравишься всем. Идешь по улице и точно знаешь – каждый оставит тебе свой восхищенный взгляд. Большинство и подойти не рискнет – только такие же уверенные и красивые или отчаянно наглые. Первым ты ответишь кокетливой улыбкой, вторым – решительным отказом, и презрением за дерзость. И так всюду. Ты танцуешь – и тебя все хотят. Ты просто идешь по жизни и выбираешь. Стоит только указать красивым пальчиком на того, кто тебе нужен – и он твой. И по-другому не бывает. Расстаешься без сожалений, без истерик. Если уходят от тебя – то с истерикой конечно, но потом всё быстро забывается, потому что появляются другие. Вот оно – доказательство успеха, миллион поклонников, готовых ради тебя едва ли не на всё.
А ты вот так лежишь и смотришь в потолок. И давишь в себе слезы. Потому что тебе всё это опротивело. Это внимание, бессмысленные ухаживания, комплименты, цветы, подарки, жаркие поцелуи, страстные объятья – всё это надоело. Но ты уже не можешь остановиться. Каждое утро ты красишь глаза, укладываешь волосы, одеваешь сапоги и юбку и идешь в жизнь. И все вокруг думают, что ты счастлива. А что тебе для счастья надо на самом деле – так ты и сама не знаешь, как же от других можно этого просить. Итак, потолок. Очередной.
– Кофе?
– Да, не отказалась бы, — Скарлет присела на кровати, натянув одеяло на себя.
– Сейчас принесу, — Дориан подошел, поцеловал её в шею и скрылся за дверью.
– Вот дерьмо… — Скарлет медленно провела по длинной челке, откидывая её назад. Кудри мягко упали на спину, девушка уткнулась лицом в согнутые колени. Через пару минут вернулся Дориан.
– Держи, красавица, — он с улыбкой протянул ей чашку, — ты останешься?
– Спасибо, — Скарлет взяла кофе, — пожалуй, можно, — она задумалась, — да, останусь. Завтра же воскресенье.
– Отлично, — парень сел сбоку
– Мм, — Скарлет улыбнулась, — дай выпить положенный мне кофе.
– Угу, — не отрываясь от своего занятия, согласился Дориан. Второй рукой он гладил внутреннюю сторону бедер девушки.
– А, к черту кофе, — Скарлет поставила чашку на тумбочку, повернулась к парню и залезла на него сверху, обхватив ногами.
– Ну и где ты был? – спросил Хао, помешивая ложкой в бокале.
– В клубе, — ответил Йо, доставая из шкафа кружку, — чайник горячий?
– До половины третьего?
– Ну да, — отстраненно согласился Йо, — Что удивительного?
– По-моему вы в час заканчиваете, — Хао приподнял брови.
– И? – Йо залил пакетик чая кипятком, — Развез ребят по домам.
– И прекрасную леди, — подытожил Хао.
– И её.
– Самую последнюю.
– По дороге так было выгоднее!
– А ты оправдываешься?
– Перед тобой? – усмехнулся Йо.
– Перед собой скорее, — Хао наблюдал за ним из-под полуопущенных век и слегка улыбался.
– Мне больше нравится, когда ты веселый.
– Ну, — Хао развел руками.
– Выключи эту чертову проницательность и взгляд смени, — бросил Йо.
– Йо, она захомутает тебя, глазом моргнуть не успеешь, — Хао закинул ногу на ногу и отпил кофе.
– Где у нас сахар?
– На столе.
– А, точно. Какого ты вообще делаешь на кухне в три часа ночи?
– Тебя ждал, радость моя.
– А спать разве не хочется после вчерашнего?
– Ничуть. Я полон сил и энергии, — он ухмыльнулся.
– Ну конечно, тебя ни алкоголь не берет, и вообще ничего тебя не берет, — Йо сделал себе два бутерброда с колбасой и сыром и наконец уселся за стол.
– Как выступление?
– Пойдет. Вчера было лучше, — Йо нахмурился, — Пирс сегодня часто ошибался.
– А мисс Старс хороша?
– Вот тебе какое дело?
– Джин интересовалась, — равнодушно отозвался Хао.
– Не верю ни выражению твоего лица, ни голосу, ни тому, что ты говоришь, — резко ответил Йо.
– Ладно, братец, сладких снов тебе, — Хао встал из-за стола.
– Спасибо, той же палкой по тому же месту.
– Благодарю, — Хао театрально поклонился и ушел из кухни.
Йо тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, подняв голову вверх, размял шею. Ведь он прав. Только слепой не заметит, что Фиона пытается всячески заинтересовать Йо. А ему всё равно. Анна. Он думает о ней 24 часа в сутки. Как же не хватает её голоса, её рук, губ, глаз. Её запаха. Она так нежно пахнет. Это самый волшебный аромат на свете. Он не любит, когда Анна перебивает его духами. Она так по-детски всегда кидается ему на шею при встрече. Пропадает грозный взгляд свысока, вечно скрещенные на груди руки. Только нежность, всюду. И только с ним. Потому что она его любит. Без нее всё сложно – просыпаться, заставлять себя куда-то идти, что-то делать. В груди появляется какая-то пустота. А вчера эта пустота заполнилась такой болью, когда Хоро вкратце поведал ему события после матча. Она пошла с его братом, она согласилась. Йо сцепил зубы и зажмурил глаза. Как больно. Он бы отменил к черту все выступления, если это позволит ему быть с Анной. Но разве, если ты любишь, ты будешь ставить условия своей любви? Ты будешь мстить ей? Это всё так неправильно, так сложно, так необъяснимо дико. И так оно и есть. Йо закрыл лицо руками и снова закинул голову наверх. Спать, просто иди спать. Не думай.