Перекрёстный огонь
Шрифт:
Прежде чем упасть, он, как послышалось Тикако, успел крикнуть:
— Дзюнко!
Макихара ринулся вперед. Сначала казалось, что он направляется к Коити, но он миновал его, оставив дотлевать на снегу. Он обогнул угол дома и выбежал на широкую заснеженную поляну.
Идзаки бережно опустил Дзюнко обратно на снег.
— Не горюй, Капитан, — прошептала девушка. — И спасибо тебе. Не мне тебя наказывать: как-никак, а мы оба совершили одну и ту же ошибку.
Тикако
Потом она увидела их — девушку, лежавшую навзничь на запятнанном кровью снегу, и Сиро Идзаки, стоявшего рядом с ней на коленях.
Дзюнко услышала женский голос:
— Идзаки!
К ней кто-то подходил. Высокий человек, заслонивший от нее звезды. Мужчина. Но не Коити. Старше Коити. Он опустился подле нее на одно колено, протянул руку и бережно коснулся ее лба.
— Вас зовут Дзюнко Аоки? — спросил он.
Девушка медленно моргнула в ответ.
— Это вы сожгли того человека?
Дзюнко открыла рот и удивилась, что ее дыхание все еще выходит белым облачком.
— Да.
— Кто нанес вам эту рану? — Мужчина погладил ее по лбу.
Дзюнко услышала, как невидимый ей Капитан ответил вместо нее:
— В нее выстрелил тот парень. Поэтому она сожгла его. Это было справедливо. Да, она действительно способна на такое. Была способна, — добавил Идзаки дрогнувшим голосом.
Мужчина посмотрел на Идзаки, но тут же отвернулся и снова уставился в глаза Дзюнко. Он прищурился, словно смотрел на что-то невыносимо яркое.
— Вы умираете, — тихо сказал он. — Спасти вас уже нельзя.
— Я знаю, — прошептала девушка.
— Скажите, все эти пожары в Аракава-парке, Таяме, кафе «Курант», «Сакураи ликере» и Йокогаме — ваших рук дело?
— Да, — подтвердила Дзюнко и закрыла глаза. — Кто вы?
— Полицейский, — ответил мужчина. — Вы владеете пирокинезом?
Девушка улыбнулась с закрытыми глазами:
— Значит, вам известно… об этом?
— Да, мне многое об этом известно, — кивнул он.
Ну вот, жизнь ее подошла к концу, и появился полицейский, которому многое известно о ней. «Полицейский, который понял, что я собой представляю — представляла, — орудие смерти».
— Господин полицейский… — начала она.
— Да?
— Господин Идзаки… он знает… что произошло.
— Да, я понял.
— Я… убийца.
Мужчина молча кивнул.
— У меня есть… последняя воля… просьба. — Дзюнко открыла глаза и увидела звезды, словно в тумане. Она даже не поняла, что это не туман, а слезы. — Есть девочка…
— Вы говорите про Каори Курата?
Девушка напряглась, чтобы получше разглядеть его:
— Вы… знаете ее?
— Да.
Дзюнко поняла, что этот полицейский действительно многое узнал, пока гонялся за ней. Раз так, ему можно довериться.
— Вы… поможете ей?
— Да, думаю, что сумею помочь.
— Сделайте так… чтобы она… не стала… такой, как я. — Дзюнко дышала с трудом. Она поняла, что жизнь покидает ее. Мир вокруг нее потускнел, словно зрение подернулось пеленой.
Полицейский погладил ее по лбу и бережно смахнул слезы с ее щек.
— Он… умер?
— Коити Кидо? О да, он мертв.
— Проверьте… снова. — Слова нелегко давались ей. — Если нет… если он мучается… избавьте его… от страданий.
— Не беспокойтесь.
— Господин полицейский…
— Да?
— Кто вы? Как… вас зовут?
Он не ответил. Он остался на месте, склонился к Дзюнко, продолжая гладить ее по лбу и крепко держа ее за правую руку.
«Почему вы не хотите назвать ваше имя?» Девушка хотела спросить его, но уже не могла говорить.
— Прощайте, — еле слышно произнесла она, и это было последнее слово в ее жизни. Ей показалось, что она услышала в ответ «прощайте» и что-то еще. Может, он поздравил ее с Рождеством, и Дзюнко почувствовала, что умереть вот так — это лучший рождественский подарок для нее, какой только можно было получить.
Она больше не видела звезд, но только потому, что стремительно приближалась к ним. Мир погрузился во тьму.
34
После Нового года снегу нападало еще больше.
Тикако Исидзу снова надела свои резиновые сапоги и отправилась в соседний с домом парк. Земля была покрыта снегом, но небо прояснилось. Женщина шла быстро и чуть не вспотела в теплом пальто. Она добралась туда за пять минут.
Он уже ждал ее, сидя на скамье возле качелей. Он поднял воротник пальто и уткнулся подбородком в замотанный вокруг шеи шарф. Тикако лишний раз убедилась, что пунктуальность — это признак хорошего сыщика.
Они поздоровались, и она села рядом с мужчиной на скамью. Уроки еще не закончились, и потому детей в парке не было. Вдоль ограды пожилой человек выгуливал собаку.
— Мы можем объяснить смерть Коити Кидо и Дзюнко Аоки как убийство-самоубийство, задуманное Кидо, — отрывисто сказал полицейский, и голос его звучал глуховато из-за шарфа. Он не стал тратить время на ненужные любезности.
«Дело прежде всего», — отметила про себя Тикако.
— Вроде как любовная драма? — уточнила Тикако.