Перекрёстный огонь
Шрифт:
— Это меня доконало. — Коити отрешенно смотрел перед собой. — И я использовал на ней свои способности. «Подтолкнул» ее.
Дзюнко перестала улыбаться. Коити сообщил ей, что он впервые осознал свою способность контролировать чужую волю, когда ему было тринадцать лет, так что он едва ли научился ею по-настоящему распоряжаться, когда все это происходило.
— Ты перестарался?
— Она разбила мое сердце. — По его лицу все еще блуждала легкая улыбка.
— Что произошло?
— Мы встретились.
—
— Н-да. Еще в школе я заставил ее согласиться, а после школы я пришел за ней к ним домой. Я даже представился ее матери. Когда мое воздействие ослабело, я снова ее «подтолкнул». Потом еще раз. Я опасался, что, если она придет в себя и скажет, что хочет домой, возникнут сложности.
— Куда вы пошли?
— Куда обычно ходят школьники? Много разных мест. Мы пошли в картинную галерею. Я решил, что ее родители не станут возражать. Стратегический прием.
Некоторое время они ехали молча, потом Дзюнко спросила:
— Тебе это понравилось?
— Нет, совсем не понравилось, — без колебаний ответил Коити.
Девушка не сомневалась в этом. Она закрыла глаза. Представила себе, как двое четырнадцатилетних подростков, держась за руки, неуклюже бредут по просторным залам картинной галереи. Должно быть, взрослым они казались очаровательной парой. Неужели никто не оглянулся и не посмотрел им вслед, обеспокоенный чем-то странным? Неужели никто не догадался, что на самом деле это не пара, а кукловод с куклой?
— Потом, когда я провожал ее домой, меня три раза вырвало.
Должно быть, Коити превысил свои тогдашние ресурсы.
— Божья кара?
— Что-то вроде этого. — Молодой человек нахмурился, и Дзюнко вспомнила, с чего начался разговор. Он спрашивал, был ли у нее кто-нибудь.
— Я всегда одна, — сказала она. — Я ни с кем не встречаюсь.
— Я так и думал, — уважительно заметил Коити.
— В отличие от тебя, со всеми твоими поклонницами.
— Наверное, ты очень стараешься, чтобы тобой никто всерьез не увлекся.
Простое замечание, но оно достигло цели.
— У меня даже друзей никогда не было. Когда я была маленькая, мы то и дело переезжали.
Ее сила проявилась задолго до того, как Коити узнал о своей. Родителям приходилось с нее глаз не спускать, когда она была еще грудным младенцем. Невозможно было предугадать, когда она зажжет огонь.
Дзюнко рассказала Коити о своих родителях, дедушках и бабушках. Родители никаких особых способностей не имели, но понимали, что это такое. Они опекали ее, потому что ощущали свою невольную вину в том, что она появилась на свет с таким опасным даром. Девушка, со своей стороны, не винила в этом родителей. Она знала, что ее дети или внуки никогда не затаят на нее обиду, потому что
Она знала, что на ней пресечется род ее родителей, дедушек и бабушек и прочих предков, потому что вряд ли найдется мужчина, способный влюбиться в женщину-огнемет.
— Мои родители изо всех сил старались обучить меня управлять этой способностью. Но это все равно что дрессировать дикое животное. Мои чувства то и дело выходили из-под контроля, я зажигала огонь, и нам приходилось снова и снова переезжать и менять школу за школой. Учителя не знали, как со мной быть.
— Тебе, наверное, было одиноко.
Дзюнко про себя согласилась с ним. Но вслух сказала нечто иное:
— Зато меня любили родители.
Коити бросил на нее быстрый взгляд и снова отвернулся. Мокрый снег повалил еще гуще, чем раньше.
— Они пожертвовали всей своей жизнью ради меня. Они отказались от всего — успеха, карьеры, денег — и жили исключительно для меня. Оглядываясь назад, я с трудом верю этому. Я бы так не смогла. Не сумела бы вырастить такое опасное дитя. Но мои родители не оставили меня до конца — пока не умерли.
За серым занавесом мокрого снега возникли рекламные огни магазинов электроники в Акихабаре. Дзюнко внезапно смутилась, удивленная собственной разговорчивостью, и торопливо сменила тему:
— Неужели тайные организации покупают оборудование в обычных магазинах?
— Как раз закупки в таких обычных местах и затрудняют возможность отследить нашу деятельность, — с важным видом заявил Коити, но не выдержал и расхохотался. — Будто бы! На самом деле мы просто экономим когда можно.
Выяснилось, что Коити неплохо разбирается в компьютерах. Дзюнко почти ничего не поняла из его разговоров с продавцами в разных отделах.
— О чем вы говорите? — снова и снова спрашивала она.
— Потом объясню, — был ответ.
— У меня крошечная квартирка — надо покупать что-то не очень большое! — не выдержала наконец Дзюнко.
— Компьютер должен быть мощный.
— Какая особая мощность нужна для электронной почты? Ты не для меня выбираешь компьютер, а для себя!
— Что, так заметно?
В конце концов они остановились на небольшом десктопе. Коити погрузил его в тележку, вывез на парковку и уложил в машину.
По дороге к Дзюнко домой они остановились пообедать. За обедом они не заговаривали ни про Стражей, ни про свою жизнь; вместо этого Коити наставлял девушку в основах компьютерной грамотности. Дзюнко забросала его вопросами, и его оценки варьировались от «Ты просто гений!» до «Это к делу не относится». Девушка смеялась до слез. Внезапно они заметили, что мокрый снег превратился в настоящий.