Перекресток для троих
Шрифт:
– Зря богохульствуешь, как бы не вышло чего...
– А он меня простит, он знает: я хороший парень. Ну, - обернулся, - чего делать будем? И вообще - какого такого живем? Не знаешь? Сомнения чтобы изживать! Ради того и существуем. Во, гляди-ка... смысл жизни нашли... философы гаражные!
– Да, кстати, Игорек... Завтра с бензопроводом поможешь?
МАРИНА ОСИПОВА
Вечером - звонок. Торопливые слова моего первого супруга:
"Важный вопрос, срочно поговорить, я возле твоего дома..." Не отказываю, и через несколько минут он сидит
– Видишь ли, - начинает он, расстегивая пиджак и красиво закуривая. Идет время... И подводит оно нас к тому рубежу, когда многое необходимо оценить вновь.
Мне почему-то приходит на ум комиссионный магазин. Заковыристая преамбула. Что за ее заслоном?
– Скажу прямо, - чеканит он.
– Раньше я заблуждался в тебе. Не верил. Думал, ты на ложном пути. Был эгоистом. Слушал... глас родительской мудрости.
Мне все становится до скуки ясно.
– У тебя испортились отношения с женой?
Уколотый иронией, он подбирается:
– Как раз нет. Просто... я понял: она - чужой человек.
– Значит, - комментирую, - она не в курсе того, что сидишь ты сейчас с первой женой, намереваясь предложить ей третий брак?
Молчит.
– Описываю, что произойдет часом-двумя позднее, - продолжаю устало. Получив здесь категорическое "нет", ты направишься к своему чужому человеку, думая обо мне что-нибудь вроде "Да задавись!" - и будешь с этим чужим человеком ласков, мил, будешь убеждать себя в том, будто она - самая родная и прекрасная, а сегодняшнее свидание со мной - сумасбродство и миллион унижений.
Я нравлюсь себе. И откуда столько логики, холода, воли? Вот каковой быть надлежит, вот мой стиль и характер, а может... еще и основа будущих моих героинь? По-моему, перспективно... Следует поразмыслить. Неужели глупый случай подтолкнул к открытию?
Человек напротив подавлен. Ему хочется уйти. Но просто встать и уйти мешает уязвленное самолюбие, необходимо найти какие-то слова, и он ищет их.
– Звонят... там, - хмуро указывает мне на дверь. Открываю. Володя. Вмиг теряюсь. Голова пуста, лицо - будто пламя лизнуло, а с языка невольно слетает:
– Входи. Знакомлю мужчин. Все мы в неловкости величайшей., но расхлебывать ее предстоит мне одной. Так. Пытаюсь изобразить беспечность мотылька.
– Посидите, - говорю, - а я - чай...
Заливаю чайник до упора, ставлю на плиту. Ох как все надоело, как опротивело, за что же такое, а?!
На кухню является Владимир. Прикрывает дверь. Лицо решительное, как у провинциального актера в роли Отелло.
– Марина, - начинает он с шепчущим придыханием, - прости за вторжение, но я не мог... Хочу сказать... Нам надо быть вместе. Всегда.
– Замуж зовешь?
– лукаво вскидываю я глаза, и вдруг так весело становится, что и жутковато от этакой своей внезапной смешливости.
А Вова в растерянности... И отчего-то жалок он... Кончились его
– Пошли!
– хватаю его за безвольную руку и тащу в комнату, где тоскует мой первый супруг - чужой человек. Усаживаю их рядышком.
– Ну-с, - лучусь доброжелательностью, - аудитория страждущих не полна, многих, полагаю, не хватает, однако начнем. Монолог. Итак, прибыли вы сюда, господа, с намерениями одинаково серьезными.
Они коротко переглядываются, тут же опуская безразлично глаза долу.
– Вопрос: почему именно сюда? Ответ: симпатичная баба - раз. Известная актриса, что престижно для вас, обывателей, - два. Третье и главное: а вдруг она - буксир? Вдруг вытянет из ничтожества вашего бытия? Однако не учтено: буксир будет тянуть балласт. Теперь. Вывод из разъясненного. Просьба. Более не докучать, не ставить себя в нелепое положение и искать встреч со мной посредством билетов в пункты культурного времяпрепровождения. Возможно, сейчас я говорю более чем резко, но что поделаешь - подобных вам много, и тут работает лишь доктрина, исключающая сантименты. Наконец, если вы не против, то из вежливости, на прощание, могу попотчевать вас чаем. С пряниками. Очень свежие, рекомендую.
– Самомнение - страшная сила!
– говорит Вова, поднимаясь со стула.
Поднимается и мой бывший муж, равнодушно глядя сквозь меня.
Хлопнула дверь. Засвистел на плите чайник.
Ну вот... все. Нехорошо... я. Брось, Мариночка! Честно, справедливо и единственно верно. И пусть это будет привычной позицией. А сегодня... состоялась как бы генеральная репетиция. Успешно прошедшая. На бис. И новая эта роль немало меня обогатила. На всю жизнь обогатила, полагаю... Те, что сейчас ушли, были прохожими в моей судьбе. Партнерами, которых я переиграла. Они навсегда остались на своих вторых ролях, а мне надо идти дальше. Прощайте. Когда-то вы были весьма милы. И необходимы, наверное.
Не дай мне бог возвратиться к вам!
ИГОРЬ ЕГОРОВ
Приглашен был в ресторан, на празднование юбилея директора нашего районного универсама, с кем подружился около месяца назад. Думал, иду в чужую компанию, но оказалось - половина собравшихся давно и сердечно со мною знакома. Вначале удивился, потом, уяснив закономерность явления, разочаровался. Так, в разочаровании, и пировал в своем сплоченном кругу, где каждый друг другу брат, товарищ, каждый друг другом вычислен и на определенную полочку положен, подобно инструменту.
Тоска. Не доел, не допил, сослался на головную боль и пошел восвояси. А болела душа. Определить свое состояние я, впрочем, не пытался, да и невозможно было его определить, потому как ныне я запутался в себе настолько, что хоть помирай или вставляй новые мозги, где только осознание своего эго и правила приличий. Но если в общем и поверхностно, то в данный момент мною владело достаточно банальное, слепое презрение к роду человеческому, и вообще я был в непримиримом конфликте с обществом, чью не лучшую частицу представлял сам.