Перекресток, которого ты не заметила
Шрифт:
– Да, Варвара, – прервал молчание Александр. – Накормила, так накормила.
– Не говори, – поддержала его Аля. – Неделю есть теперь не стану!
– Эдак мы никогда дом вам не достроим, – заметил Панкрат. – Есть надо. Кто хорошо ест, тот хорошо работает!
– Как там, кстати, Варь, на работе дела? – спросила Аля. – Тебя вроде повысить обещали?
– Повысили, ага.
– А чего без энтузиазма? – поинтересовался Александр.
– Да потому что повысить-то повысили, а зарплату поднимать не спешат! И вообще, я тут подумала… Я хотела бы заниматься чем-то абсолютно другим! Мне совершенно не интересно разносить сплетни про этих
– Варя, ну тогда тебе надо заниматься чем-то, что действительно нравится, – осторожно заметила Мария Семеновна. – Вот что тебе нравится? Подумай об этом. Ты ещё очень молода, времени в запасе много, успеешь попробовать миллион занятий, прежде чем найдёшь дело всей своей жизни.
– Даже не знаю, – печально протянула Варя, – пожалуй, больше всего на свете я люблю поесть. Хотя больше люблю приготовить поесть и всех кормить, вот как вас сейчас, например.
Все засмеялись, а Полина сказала:
– Слушайте, так это же идея! Варь, на самом деле, ты прекрасно готовишь, особенно печешь! Может быть тебе какой-то создать канал на YouTube? А что? Ты же блоггер, рассказываешь людям всякое, и рецептами делишься, а тут и показывать сможешь. Или, ещё лучше, вот бы ты открыла здесь пекарню! Ну такую небольшую лавочку, с кофе, с пирогами и с булочками, как ты любишь. С этим твоим всем уютом! Деревня всё строится, да расширяется, народу становится больше. Это должно пользоваться спросом, мне кажется. Только стартовый капитал где взять?
– Бинго, Полина! Ты – гений! Пироги-антидепрессанты, вот что точно всем нужно! И в любое время! – воодушевленно воскликнула Варя и тут же расстроено добавила. – Но я же ничего не смыслю ни в чем, кроме этих самых пирогов. А это бухгалтерия и все такое. И денег у меня и впрямь нет…
– Да деньги не проблема, – задумчиво протянула Аля, глядя на Александра. – Только ты что же, совсем уйдешь со своей работы, получается?
– А почему нет? Мне, если ужаться, хватит и тех денег, что я от сдачи квартиры в аренду получаю. Нам с Задохликом много не надо! А любимому делу или целиком отдаваться, или какое ж оно любимое?
– Но это же, девочки, понадобится технолог. Я не в пищевой промышленности трудилась, но общее представление о производстве имею, – забеспокоилась Мария Семеновна,
– И прилавки нужны деревянные, и столы, и табуреты. Чтобы экологично, сейчас такое модно, – важно добавил Панкрат.
– Ты, Варь, вот что. Прикинь меню, поезди по округе, посмотри, может где-то есть уже пекарни. Что там продают, по какой цене? А потом поговорим, – подвел итог Александр.
– Нет, правда что ли? Ого, как же это будет интересно! – Варя все же не сдержалась и запрыгала.
– Да не то слово, – добавила Алька и все снова засмеялись.
А потом сошлись во мнении, что можно еще повторить чайку. И зачем вообще унесли пирог с капустой? Уже столько времени прошло, пора еще по кусочку!
Утром
Продавщица Нинка, не то от запаха, царящего в магазине и зимой и летом, не то по каким-то личным причинам, обслуживала покупателей с таким выражением лица, что становилось ясно: здесь тебе не рады, а у Нинки есть дела поважнее, и время на тебя тратить ей совсем не интересно. Однако ж для некоторых Нинка делала исключение: в основном, для любителей посплетничать. А вот Варю, Полину и особенно Альку Нина не любила, и даже не особо свою неприязнь скрывала. Они редко что-то покупали в магазине, везли из города, или привозил Сергей. И были уверены, что Нинка считала их брезгливыми зазнайками.
В действительности, Нина и правда не любила работу продавца. Нина любила рисовать. А ещё больше любила она своего мужа – Николая. Она начала его любить на школьной линейке 1 сентября, куда её привели в первый раз, в первый класс. У Николая, тоже первоклассника, был напуганный вид, лохматый затылок, и букет таких же лохматых астр в руке. Как можно было не влюбиться?
На первом уроке их посадили за одну парту, там они и провели все школьные годы чудесные. Нина и Николай вместе шли в школу и возвращались из нее – Николай исправно таскал обе сумки. Они делили обеды и беды, хулиганили и получали нагоняй, катались на великах и купались на речке, которую Нина любила рисовать больше всего на свете.
Николаю нравилось наблюдать за тем, как она рисует, непременно высунув кончик языка. А Нине нравилось наблюдать за Николаем – его она тоже часто рисовала.
Затем они повзрослели, тоже как-то синхронно, хотя обычно девочки обгоняют мальчиков, но не в этот раз. И также синхронно поняли, что детская дружба превратилась в нечто большее. Поскольку тайн друг от друга у них не было, они тут же друг другу признались в чувствах и было им абсолютно плевать на глупые завывания друзей «Тили-тили-тесто, жених и невеста!».
Они представляли свою будущую жизнь смутно, она казалась им чем-то вроде картины с названием «Нина сидит на берегу реки с мольбертом, Николай рядом, положил голову на колени Нине, все счастливы».
Они поженились в первую же осень после школы, потому что весной, ещё даже экзамены не начались, Нина забеременела. И родила им Машку. Картина жизни стала называться «Нина с Машкой на руках, Николай рядом, все счастливы». Они переехали к родителям Николая, выстроили на другом конце участка небольшой дом и стали жить. А рисовать было теперь некогда.