Перекресток судеб
Шрифт:
– Хорошо, — согласились мы хором, и Бор Бар, слегка улыбнувшись, снова показал карточку:
– Главное, молчите, любой звук вас убьет. Тишину надо уважать! И ничему не удивляйтесь!
– Давай-ка побыстрей! — ответил ему Захар.
В дверь ударили чем-то тяжелым, и она жалобно скрипнула. Захар и Сарим кинулись ее заваливать мешками с железками, а в это время еще и по дальней стене ударило что-то тяжелое. Акая подбежала к мешку, что стоял у окна и с натугой подняв его, перегородила им окно, а я подхватила мешок с углем и сумела подпереть им перевернутый стол.
Неожиданно мы услышали каркающий, скрежещущий кашель и обернулись. Бор Бар стоял у наковальни и привлекал наше внимание, на его карточке появилась надпись:
–
Служитель культа Тишины развел в стороны руки, и мы ухватились за него, он снова кашлянул и неожиданно запел жутким и противно скрипящим голосом. Его песня навевала ужас и тоску и все же это была красивая песня из одних только звуков.
Стены вокруг нас начали оплавляться, открывая вокруг нас как будто призрачный полупрозрачный мир. Я увидела огромных оборотней, с получеловеческими — полузвериными телами, со злобно светящимися красным глазами и с яростно оскаленными пастями. Они чувствовали, что добыча ускользает, и потому пять монстров усилили натиск, и когда Бор Бар сделал первый шаг, а следом за ним и мы, стена справа треснула и стала осыпаться. Но мы уже были на тропе тишины, звуки вокруг исчезли, и мы исчезли из кузни, а в спину нам ударила волна жара. Она как будто подтолкнула нас, и Бор Бар ускорил шаги.
Мы шли по призрачному миру и то тут, то там появлялись какие-то сущности, они тянули к нам свои руки, но не могли нас достать. Тишина вокруг давила на нас, хотелось заорать, закричать и бросится бежать, но я только крепче сжимала руку Бор Бара и шла за ним по узенькой тропе. Акая и Сарим держали служителя Тишины за правую руку, а я и Захар держали его за левую руку, и я уже начала задыхаться в жуткой тишине, как неожиданно на нас обрушились звуки ночного леса, и я прижалась к Бор Бару от неожиданности. Призрачный мир заменили реальным, и я услышала, как с облегчением вздохнули наши мужчины.
– Никогда больше не пойду тропой тишины! — простонала Акая и опустилась на землю, почесывая в правом ухе.
– Я, наверное, тоже, лучше буду сражаться с монстрами, — высказался Захар, и я увидела, как он вместе с рыцарем подхватил отключившегося служителя тишины.
20 июля того же года, лес королевства Фарион
Утро было теплым, ласковым и наполненным звуками птичьих трелей. Я проснулась оттого, что у меня в животе забурлило. Я хотела пить и есть, но признаться в этом я не могла, Акая и парни еще ни разу ни на что не пожаловались, вели себя смело и решительно, и мне казалось, жалобы на голод и жажду будут сейчас неуместны. Поэтому я полежала минут пять, уговаривая свой желудок потерпеть немного, и лишь когда услышала такой же бурлящий звук справа, посмотрела на Захара, тот смущенно ответил мне виноватым взглядом и сел. Рыцарь к тому времени уже не спал, а Акаи вообще не оказалось поблизости.
– А где?.. — хотела спросить я у Сарима о подруге, но тут она вышла из-за кустов орешника, и я с облегчением вздохнула.
– Вот, немного донилики и орехов нашла, а там в нескольких шагах от нас есть ручей, можно напиться и умыться, — сказала подруга, складывая все свои находки на небольшой платок у ног Бор Бара. Он по-прежнему не приходил в себя и был очень бледным и осунувшимся, темные тени под глазами стали темнее, и я стала беспокоиться за парня, как бы у него заражение крови не случилось, или еще какая проблема со здоровьем. Он явно ночью переутомился, спасая нас, а я понятия не имела чем ему помочь. В моей сумке был аспирин и таблетки от аллергии, но они мало могли помочь сильно избитому служителю Тишины. А вот Сарим и Акая точно знали, что делать и первым делом обработали все раны парня какой–то мазью из личных запасов рыцаря, а потом поменяв окровавленные повязки и оставили Бор Бара в покое. Сарим ушел к ручью за водой, а мы с Акаей взялись чистить орехи.
–
– Потихоньку пойдем. Захар с Саримом сделают носилки и понесут Бор Бара, а мы с тобой будем дорогу впереди проверять. Дойдем до тракта, а там может караван встретим, или еще чего подвернется. — Ответила девушка и протянула мне горсть ягод. — Попробуй, очень вкусные ягоды и сытные.
Ягоды оказались действительно вкусными, на вкус они были мятно-малиновыми и после шести штук я почувствовала, что уже не так голодна, а после горсти орехов в моем животе появилась приятная тяжесть, и мир вокруг меня стал более доброжелательным.
Шли мы медленно, тропинок или удобных спусков вокруг не было, а стройный на вид Бор Бар оказался парнем тяжелым, и спускать его с очередного обрывистого склона было очень неудобно.
Нам удалось напоить его водой и заставить проглотить несколько ягод. После чего он явно стал легче дышать, и бледность немного спала с его лица, но он по-прежнему был очень слаб и постоянно проваливался в сон.
К тракту мы вышли почти в полдень, жара уже стояла нещадная, и мы все были изрядно уставшими и потрёпаными, но зато нам повезло, и мы почти сразу вышли к площадке отдыха, на которой обедали два каравана, один шел с товаром в Артон, а другой направлялся как раз в город Осирион. Сарим с Захаром договорились на четыре места в караване за три золотых, а раненного служителя Тишины приняли и без оплаты, к тому же караванный лекарь быстро обработал ему все раны и напоил его общеукрепляющим бальзамом. Бор Бар впервые открыл глаза и, посмотрев на нас, слегка улыбнулся. Лекарь не позволил лезть к парню с расспросами, и нам пришлось ждать вечера и нашего прибытия на другую площадку отдыха, чтоб расспросить его о том, кто напал на него в храме Тишины и почему он не пошел в город.
Мы с Акаей сидели на повозке груженой чем-то ароматным и мягким, а парни шли поблизости и о чем-то разговаривали полушепотом.
— Думаешь, они о нас разговаривают? — спросила я, когда поймала взгляд украдкой Захара в нашу сторону.
— Думаю, они решают, что с нами делать, — ответила Акая. — Уж очень все вокруг нас странно. И этот постоялый двор, и Гор с его сосудом, и это нападение на Бор Бара. Кстати, жутко неудобное имя, может, будем называть его «Наш Тихоня»… Обычно служители на такое прозвище не обижаются, а некоторые даже настаивают на таком наименовании, имена, видите ли, могут служить оружием в руках врагов. Так для этого родители и дают своим детям тайное имя, которого и сами дети зачастую не знают.
— А у меня нет тайного имени, — тихо сказала я. — В нашем мире в магию мало кто верит.
— Ну, тогда просто перестань говорить всем свое настоящее имя. Давай мы все будем называть тебя просто Поля. — Ответила Акая и показала на наших спутников. Они явно пришли к какому–то решению и теперь шли молча.
— Хорошо, я Поля, Бор Бар теперь будет Тихоней, а рыцаря я буду звать Дуболомом, — пробормотала я, и Акая, вытаращив глаза, спросила:
— За что ты его так?
— А что? Посмотри, какой он мощный и крепкий, прям как дуб, и сломать ему дуб нетрудно, наверняка одним ударом срубить. Вот и дуболом. — Непонимающе ответила я.
— У нас дуболомами называют каторжан. — Объяснила Акая и я почувствовала, что краснею.
— Ой, я не хотела его обидеть. Хорошо, что ты меня предупредила. — Прошептала я и замолчала. Акая тоже замолчала, а потом достала одну из своих книжек и намекнула мне, чтоб я тоже бралась за дело.
Я засунула руку в свою чудо сумку и только подумала, что мне нужен учебник по первоосновам магии, как он тут же оказался в моей руке, и я восхищенно посмотрела на свою сумку. Ну, очень она была удобной и практичной, я готова была благодарить всех богов этого мира за ту потайную комнату и за наши находки.