Перекресток
Шрифт:
Серхио решительно соскочил с длинного рундука, служившего одновременно ложем и вместилищем многочисленных безделушек запасливого боцмана, а затем несколько раз подпрыгнул на месте. Вроде ничего — можно сказать, что от болезни не осталось даже воспоминаний. Он медленно подошёл к окну, невольно зажмурившись от яркого солнечного света. Странное дело, но ещё совсем недавно, когда испанец делил тело с Сергеем, дневное светило не доставляло никаких неудобств. Удивительные вопросы иногда волнуют сознание, если тому доводится смотреть на мир чужими глазами. Впрочем, в первую очередь
На палубе творилось нечто совершенно необъяснимое. Вся команда, включая помощника капитана, тесной группой жалась возле мачты и с ужасом смотрела на разъярённого эльфийского мага. Да, чтобы так разозлить Высокородного, нужно хорошо постараться… Чуть в стороне стояли следопыты Агриэля вместе с Фелумом, но и на их лицах испанец заметил лишь тень беспокойства, настороженности и недоумения. Если ещё добавить, что вокруг людей тесным строем расположились эльфийские воины, то сомнений не оставалось — произошло что-то ужасное.
Серхио подошёл к группе следопытов.
— Что случилось? — испанец надеялся получить ответ от Агриэля, но мечник только удручённо покачал головой и кивнул в сторону Нагилассы. Боковым зрением испанец заметил, что к нему стремительно приближается Мирасса.
— Харата отравили! — эльф заговорил первым.
— Ты уже говорил раньше. А тут-то что творится?
— Нет, — эльф покачал головой, — его отравили во второй раз. Он умер, Входящий…
— Как… — Серхио с изумлением посмотрел на эльфа. — Не может быть! Его же охраняли всё время! А Карр? С ним что?!
— Вода, — пояснил Мирасса. — Яд был в воде. Харата напоили первого. Он погиб сразу, поэтому его ученик не пострадал — просто не успел напиться… Теперь Высокородный Нагиласса хочет найти убицу.
— Думаешь, это кто-то из команды? — испанец с сомнением покачал головой.
— Не знаю, но Нагиласса заставит говорить любого! Он найдёт убийцу!
— А откуда брали воду?
— Как обычно, из бочки в трюме, — эльф вдруг с интересом взглянул на Серхио. — Ты умён, Входящий, отравленная вода была там. Высокородный запретил пользоваться водой, чтобы больше никто не пострадал.
— Решение кардинальное, — хмыкнул испанец. — А мы продержимся до Селиза без питья?
Мирасса неопределённо пожал плечами.
— Крысы! — в разговор неожиданно вмешался Фелум. — Нужно поймать несколько крыс и дать им напиться из разных бочонков. Так мы сможем узнать, где хорошая вода. Если она есть…
— Хорошая идея! — Серхио одобрительно посмотрел на сыщика и повернулся к эльфу. — Предложи Нагилассе. И надо обязательно обыскать трюм — вдруг след какой отыщется?
— Я могу помочь, — Фелум подошёл ближе. — У меня большой опыт в таких делах.
Мирасса принял важный вид.
— Хорошо, я передам вашу просьбу Высокородному…
Вечером следопыты, испанец и сыщик собрались в каюте Карра. Ученик Магистра был ещё очень слаб, но уже вполне сносно мог разговаривать.
— Дааа… — покачал головой мечник. — Нелепо погиб Магистр. Из стольких схваток выходил победителем, а тут
— Может, не так он и виноват, как рассказывают летописи, — добавил Ветль. — Не зря же Мадук с ним помирился… Эх, помянуть бы старика, да нечем…
Разведчик с сожалением поставил пустую кружку на стол. Серхио внимательно посмотрел на притихших следопытов. Интересные люди… Вроде бы давно должны зачерстветь душой, да и в бою не знают сомнений, а вот на тебе — готовы простить человека, которого ещё несколько дней назад считали самым страшным злодеем…
— Карр, — испанец нарушил затянувшееся молчание, — а где сейчас Уаддр? Ты можешь с ним связаться?
— Попробую, — тихо прошептал ученик Магистра, сжимая в руке свой талисман.
— Кто такой Уаддр? — с тревогой спросил Фелум.
— Я думал, на корабле ничто не может укрыться от твоего глаза, — усмехнулся Серхио. — Что же, это только говорит о незаурядных способностях разведчика. Интересно, а хоть эльфы его заметили?
Испанец подмигнул виновато улыбавшемуся сыщику и вновь обратился к магу:
— Постарайся найти тёмного — возможно, он видел того, кто убил Харата…
3. У каждого своя дорога
Кого-то тихий бесконечный говорок лесного ручья привлекает возможностью отвлечься от грустных раздумий или надоевших проблем; кто-то услышит в его монотонных переливах слова утешения, а кому-то сама вода захочет рассказать без утайки всю историю удач и разочарований его жизни. Мало кто понимает, почему лесной говорун точно знает, чего ищет очередной случайный посетитель, но и не ошибается журчащий поток никогда. Не догадывался об этом и Халит, хотя как никто другой умел чувствовать воду. А сейчас Чужак сидел в одиночестве возле ручья и слушал собственную исповедь из чужих текучих уст. Мог ли предположить сын обычного деревенского пастуха, что сначала судьба позволит ему подняться до уровня Верховных Магов, а потом безжалостно бросит на самое дно? Хотя, нет — он добился всего сам, несмотря на насмешки и презрение благородного сословия, но сам же и похоронил надежду на счастье и величие…
— Халит! Куда ты опять подевался, паршивец? Коровы разбрелись по всему полю, а он дрыхнет целыми днями! Живо сюда, байстрюк!
Крики пьяного отца оторвали мальчика от любимого занятия. Он только что соорудил на муравьиной дорожке невидимое препятствие и сейчас с удовольствием наблюдал, как суетливые насекомые натыкаются на преграду, недоумённо-рассерженно шевелят усиками, а затем ищут обходной путь домой. Халиту давно нравилась эта игра — особенно он увлёкся, когда неожиданно понял, что с каждым разом неведомое образование становится всё больше. Потом мальчик научился строить сложные лабиринты для бабочек или шмелей, а три дня назад впервые опробовал свой дар на людях…